«Проказники» в Ла Хонде
Когда Хартвег прибыл в Ла Хонду, атмосфера в доме напомнила ему общение участников марафона, которые бегут вместе уже не один месяц. Или — съемки фильма, где только несколько человек читали сценарий вообще (или, по крайней мере, утверждают, что читали), но вообще об этом даже разговора не заходит — разве можно говорить о Невыразимых вещах. Некоторые новички без особых проблем настраивались на высшие идеалы Проказников, но многие, в частности Хартвег, поначалу приходили замешательство. Хартвег, например, очень удивился, обнаружив, что, его критикуют за курение и чтение, объясняя это тем, «что личные удовольствия не приносят пользы групповому сознанию.
Ла Хонда
«Не существовало никаких официальных правил, писал Том Вулф о том, как пополнялись ряды Проказников. — Никакого официального испытательного периода и никаких голосований — принимать этого парня или нет, никакого блата. И все же был определенный испытательный период, чтоб человек показал себя, и все это понимали, но вслух не говорили. Проказники испытывали всех, предоставляя им возможность побыть самими собой, пожить сегодняшним днем — здесь и сейчас».
Новичкам в Миллбруке обычно давали прочесть что-то, написанное Лири или романы Гессе, чтобы подготовить его к тому, что последует. Эти книги были в Ла Хонде, но гораздо больше там было научной фантастики. Например, роман «Чужой в чужой Земле» Роберта Хайнлайна, в котором рассказывалось о Валентине Майкле Смите, американце, выросшем на Марсе, где он получил своего рода духовное и мистическое воспитание. Очутившись на Земле, он стал создавать «гнездо» последователей, которых научил технике «деления водой». Хайнлайн не останавливается подробнее на процессе, но упоминает, что в результате происходило объединение разных членов гнезда в гединое целое. «Деление водой» позволяло им «грокать» друг друга (гроканье было чем-то вроде телепатии). На протяжении романа внутренние изменения участников гнезда плавно ведут их сначала к жизни в общине, а затем, постепенно расширяясь, чуть ли Вне к религиозному перевороту — когда все больше и больше молодых людей начинают осознавать, что культура, в которой они живут, серьезно больна. Хайнлайн опубликовал «Чужого» в 1961 году. Проказники, прочитав роман, почувствовали такую свою общность с книгой, словно автор действительно знал, что происходит в их душах. Точно так же, как Кэссиди, прочитав «Над гнездом кукушки», обнаружил, что под именем Рэндла П. Макмёрфи он уже существовал в закоулках чьего-то (в данном случае Кизи) воображения.
Другая книга, которую они восприняли как пророчество, был роман «Конец детства» Артура Кларка, английского фантаста, позднее написавшего знаменитую «2001: Космическая Одиссея». В основе романа Кларка лежала идея появления поколения сверхдетей, способности которых чувствовать и мыслить во много раз превосходили то, что их родители не могли себе представить даже в сказках. С рождением этих детей эволюционная линия Homo sapiens подошла к концу. В конце книги дети превращаются в Сверхбогов (читай богов) и покидают планету.
И, наконец, там был не очень понятный роман Теодора Стар-джена «Более, чем человек», в котором рассказывалась история группы социальных изгоев, которые вдруг обнаружили в себе телепатическую силу, способную создавать мощный сложный организм: Homo gestalt.
В этих книгах были идеи, которые давали Проказникам нужное направление. Используя ЛСД, они были способны «грокать» друг друга, проникать в ментальные сферы, что обещало неограниченную энергию и неограниченную мощь. Как дети в романе Кларка, они верили в свое особое предназначение. И подобно героям Стар-джена, они чувствовали себя на краю эволюционного шага к Homo gestalt. Каждую пятницу они собирались на инструктаж — это было словечко Бэббса, привезенное им из Вьетнама. Кизи подхватил этот термин. Начинался инструктаж с того, что Кен предлагал тему, забавную историю или какое-нибудь необычное переживание, потом присоединялись остальные, предлагая свои интерпретации ситуации, выделывая поэтические пируэты, в которых метафизика достигала заоблачных высот, пока, наконец, группа не синхронизировалась, и тезисы уже не имели значения — они пускались в свободное плавание… пока не покидали эту планету.
Соседи, озадаченные тем, что происходило по пятницам у Кизи, предполагали самое худшее, поскольку жилье Кизи воспринимали как раз как чужую планету. Проказники облюбовали себе местечко в лесу на одном из холмов. Люди, проезжая мимо, кричали им: «Эй, грязные битники» (слова, которые Кизи на дух не переносил), кто-то выстрелил в почтовый ящик Кизи и даже выбил пулей стекло одной из машин. Ходили так же слухи, что полиция взяла это место под наблюдение, и однажды, когда Проказники приехали на холм, они действительно обнаружили там кучу сигаретных окурков.
Проказники сносили эту растущую враждебность с обычной для них силой духа. Когда до них дошли слухи, что Уильям Вонг, офицер, всем хорошо известный непримиримой борьбой с наркотиками, планирует рейд на ранчо, они написали на стене дома огромное объявление: МЫ ЧИСТЫ, ВИЛЛИ. Но судя по всему, Вонг не удостоил эту надпись вниманием и 23 апреля 1965 года осуществил налет. Он обнаружил Кизи в ванной комнате, где (по версии Кизи) тот расписывал туалетный бачок цветами, а по версии Вонга, поспешно смывал в унитаз запасы нелегальной марихуаны.
В то время арест представлялся им не самой большой неприятностью в жизни. Исследуя действие группового сознания, Проказники интересовались, что они смогут сделать со своими новыми возможностями. Смогут ли завлечь людей в свое кино? И обучить отдаваться потоку? Через несколько недель после полицейской облавы Кизи получил приглашение на проходящую в Калифорнии ежегодную конференцию унитарианской церкви,[97] посвященную социальным изменениям в шестидесятых. Внешне это выглядело как неделя песен, лекций, прогулок на берегу океана, но у конференции была и скрытая цель. Разногласия между молодыми унитариями-радикалами и либерально настроенными пожилыми членами церкви беспокоили столпы общества. Возможно, приглашая Кизи и его друзей, кто-то надеялся, что это поможет найти общий язык с молодым поколением.
Кизи и его друзья действительно нашли общий язык с молодежью, но вовсе не со старыми либералами. Ситуация вышла из-под контроля сразу же — с того момента, как Проказники в своих пестрых одеяниях выпрыгнули из автобуса, они оказались в центре всеобщего внимания. В середине первого публичного обсуждения Кизи сорвал американский флаг и стал его топтать, иллюстрируя собственную точку зрения, что символы чьих-то эмоций не являются самой эмоцией. Унитарии в зале пораженно ахнули, но прежде чем кто-нибудь успел возмутиться, флаг был поднят и все запели «Америка Прекрасная».
Конференция продолжалась в головокружительном ритме, а для многих старых унитариев просто превратилась в ад. Половину времени молодежь проводила на пляже, обступив со всех сторон автобус и играя в игру «Власть». Смысл этой игры заключался в том, чтобы предоставить лидеру на полчаса безоговорочную власть над остальными игроками. В Ла Хонде, например, это приводило к тому, что Бэббс заставлял всех выставлять на аукцион свое имущество, здесь это привело к тому, что все сидели на досках для серфинга, моя друг другу ноги.
Не говорите ни о чем, просто делайте — вот что в основном хотел передать им Кизи. В качестве примера он провел целый день с заклеенным пластырем ртом — поступок, после которого все признали в нем учителя.
В подтверждение того, какое воздействие оказали Проказники на юных унитариев, полезно процитировать Тома Вулфа, который описывал эти события всего несколько месяцев спустя. Щеголеватый и циничный ньюйоркец Вулф, получивший степень доктора философии в Йеле, столкнулся с неожиданной вещью — у него в голове начало что-то клубиться: «Я словно слышал, как у меня голове открылся клапан и оттуда выходит какой-то пар, с таким громким шипением — «ссссс». Подобные ощущения испытываешь, если принять слишком много хинина. Не знаю, ощущал ли это еще кто-нибудь, кроме меня. Но во всем этом было нечто путающее и внушающее страх, нечто странное и похожее на колдовство, и я чувствовал, что не могу с этим справиться. Как будто прозвучал сигнал тревоги, и все вокруг скрылось в клубящемся облаке пара…»
Самое интересное, что к последнему дню конференции это мистическое «сссссс» уже слышали
