— А мы сосчитали. Более четырех десятков. Вероятно, еще больше скрывалось от нашего взгляда под деревьями.
— Мы не станем сражаться с ними, покуда обстоятельства не вынудят нас.
— Вы, сэр Свон и сэр Гарваон.
— Да. А также ваш отец и его милость. Сэр Воддет и сэр Леорт вместе со своими лучниками и меченосцами. А равно Хеймир с Хелой и прочие слуги.
— Против сотни с лишним ангридов?
— Против любого количества врагов. И Гильф тоже. Гильф стоит сотни хороших воинов, ваше величество.
— Мы хотим, чтобы вы дали нам одно обещание, сэр Эйбел. Мы хотим, чтобы вы пообещали дать нам возможность поговорить с нашими подданными. Вы обещаете?
— Конечно, ваше величество.
У меня все оборвалось внутри, хотя я понимал, что Идн права.
— Как вы помогали нам, так и мы поможем вам. Вы не единственный давший клятву Страннику. Помните, что мы говорили вам насчет Хелы?
— Что она заставит ваших подданных признать вашу власть? Да, ваше величество, я не забыл.
— Что женщины по-прежнему остаются моими подданными. Ваши рассказы о великаншах Ская не умерили моего страха.
Я знал, что мог рассказать больше и напугать Идн еще сильнее.
— Пошла бы Хела на такое, когда бы знала, что они могут причинить мне вред?
Я рассмеялся при мысли, что она считает меня способным проникнуть в сокровенные глубины женского сердца.
— Не знаю. Я буду рядом с вами, коли вы прикажете.
Идн помотала головой:
— Если они принадлежат нам, мы принадлежим им — и мы должны всецело доверять своим подданным.
И тогда я пожалел, что мы с Идн сидим верхом на коне и я не могу встать перед нею на колени.
Глава 25
ЗАБЛУДИВШИЕСЯ
Оттепель закончилась, и на землю спустился холодный туман, такой густой, что я не видел своей вытянутой руки. Пришел Вил, собрал для нас хвороста и снова разложил костер. Поук спросил, оседлать ли Облако; я сказал, что надо подождать, когда туман рассеется.
К нам подошел Мардер с Билом. Я дал им тот же совет, и они согласились. Бил сказал, что туман кажется ему противоестественным, но я ничего не ответил.
— Вам так не кажется, сэр Эйбел? — спросил Мардер.
— По-моему, самый обычный туман.
Бил потряс головой:
— Вы знаете о колдовстве больше…
— Нет, милорд.
— … меня, но я с вами не согласен. Туман сотворен магией Тиази. Признаюсь, я пытался оказать противодействие, но безуспешно.
Мардер подергал себя за бороду:
— Я знаю вас не так хорошо, как мне хотелось бы, но достаточно хорошо, чтобы не сомневаться: у вас есть причина говорить такое. Что за причина?
— Поздно ночью я ездил к Утгарду, ваша светлость.
Он кивнул:
— Ее величество говорили нам.
— Там не было тумана, но в центральной башне горели окна: несколько на самом верху и одно чуть пониже. Теплая погода нас больше устраивала. — Вспомнив Хелу и Хеймира, я добавил: — Во всяком случае, большинство из нас. Но оттепель, показавшаяся нам очень странной, была делом рук Тиази, мне думается. После того как мы с ее величеством вернулись, он прекратил свои усилия, и зима снова вступила в свои права.
Мардер кивнул:
— И из-за резкого похолодания сгустился туман.
Бил тоже кивнул, главным образом своим мыслям.
— Неудивительно, что мое противодействие Тиази не увенчалось успехом. Он ничего и не делал.
— Вы можете вызвать ветер? — спросил Мардер.
— Да, конечно.
— Ветер разгонит туман. — Мардер встал. — Мы подождем, когда он рассеется, но нам следует приготовиться сняться с места, как только мы обретем способность видеть окружающее.
Они вдвоем скрылись за плотной серой пеленой, заволакивавшей все вокруг.
— Я останусь здесь навеки, коли они говорят серьезно, — прошептал Вил.
Я справился у него о самочувствии Тауга.
— Ему малость полегчало. Как вы думаете, господин, женщины, которых приведет Хела, сумеют помочь? Иногда они знают лекарственные травы, неизвестные мужчинам.
— Ты прав, и, возможно, они помогут. Но откуда ты знаешь о поручении, данном Хеле? Она тебе рассказала?
— Нет, сэр. — Пустые глазницы Вила смотрели в кромешную тьму, рассеять которую не мог ни один маг. — Я не подслушивал, клянусь.
— Надеюсь, ты на такое не способен.
— В общем-то, способен. Только я не подслушивал. Я обустраивал место для господина Тауга. Он идет на поправку, как я сказал, только он стыдится показываться вам на глаза, господин. Он хочет прийти, но стыдится. Он даже сэра Свона сторонится.
Поук откашлялся и сплюнул:
— Я сам порядком струхнул, Вил. А кто не испугался? Может, мы с Ансом и посмеивались бы над ним время от времени, когда бы имели повод, которого у нас нет. Только мы не говорили бы ничего обидного. Правда, Анс?
— Я бы не говорил. Нет, сэр! Это ж оруженосец Тауг, Поук.
— Если он не желает идти к нам, — сказал я, — нам самим придется пойти к нему. Только вряд ли он боится насмешек. Ты ничего не воровал, пока находился с нами, Правдивый Вил?
— Нет, сэр! — Вил вскинул руки. — Ровным счетом ничего, сэр. Я не стал бы красть у вас, господин. Никогда. Можете обыскать меня или приказать своим слугам сделать это. Как вам угодно.
Я улыбнулся:
— Какой в этом толк? Если ты стянул что-нибудь и тебя мучит совесть, тебе надо лишь вернуть украденное. Тебя не накажут.
— Я никогда не стал бы красть у вас, сэр Эйбел. Поверьте мне.
— Тогда ступай, — сказал я.
Когда Вил ушел, Анс спросил, что именно он прибрал к рукам.
— Не знаю, но Гильф явно не доверяет ему, и он знает о поручении, данном Хеле.
— О каком таком поручении?
— Привести женщин, он сказал, — ответил Поук.
Я велел им начистить мою кольчугу и хорошенько помыть с мылом конскую сбрую и седло, таким образом положив конец болтовне. Когда они занялись делом, я отвел Гильфа в сторонку и спросил, что взял Вил. Но он ответил лишь «не знаю» и «не вижу», — думаю, последние слова означали, что он живет в мире запахов и звуков. Он не пообещал мне «смотреть в оба», как часто обещал, но, похоже, это
