вот взлетит.
— Вы знали, что сэр Эйбел убил Гренгарма? — спросил Тауг.
— Нет. — Поскольку все хранили молчание, Баки повторила: — Нет…
— Вас не было среди тех, кто служил ему здесь, в Митгартре, — сказал я. — Где вы были?
— Ему было трудно прийти сюда. — Казалось, Баки разговаривала сама с собой. Желтый огонь в ее глазах словно заволокло дымкой. — Некоторые из нас продолжали возносить молитвы к высшему миру даже после того, как мы стали поклоняться обитателям Муспеля. Он одержал великую победу, когда вообще сумел проникнуть в Митгартр.
— Остерлинги приносили людей в жертву драконам, — сказал я, — бросая их в жерло Огненной горы. Мне явились искаженные от ужаса лица несчастных, когда я убил Гренгарма.
— Я не стану больше спрашивать про Гильфа, — сказал Тауг. — Я вижу, вы не желаете говорить о нем.
— Пока не желаю, — сказал я. — Может, позже.
— Но я хочу спросить, про Гренгарма и другого дракона. Почему они настолько сильнее всех? Сильнее нас и даже сильнее существ вроде нее?
— Эльфов, — мурлыкнул Мани.
— Ты же поклонялся им, — напомнил я Таугу. — Неужели ты даже не знаешь имен своих богов?
— Боги всемогущи. Они могут сделать все, что пожелают. Но она явно не из таких.
— Баки, — сказал я. — Ее зовут Баки, и она поклоняется тебе, единственный твой преданный почитатель. Самое малое, что ты можешь сделать для нее, — это воспользоваться данным обстоятельством. Может, объяснишь нам, Баки, почему Тауг так разочаровался в тебе?
— Нам изначально не предназначалось быть вашими богами, — сказала Баки. — Вы когда-нибудь строили дом?
Тауг отрицательно потряс головой.
— Но вы наверняка видели, что остается по завершении строительства: обрезки досок и бревен, покоробленная дранка, растрескавшийся камень.
Тауг медленно кивнул.
— Так вот, мы представляем собой строительный мусор, оставшийся после того, как Верховный Бог сотворил ваш мир. Мусор, который Он сгреб в одну кучу и зарыл.
— Уже поздно, — сказал я. — Нам надо поспать, всем нам, и теперь, когда Баки выздоровела, она наверняка захочет вернуться домой.
— Мне лично нравится наш разговор, — сказал Мани. — Я готов продолжать всю ночь.
— Нисколько не сомневаюсь. А потом дрыхнуть день напролет. Но нам с Таугом придется скакать верхом, а Гильфу бежать рядом. Возможно также, нам придется сражаться. — Я повернулся к Баки. — Как ты получила увечье?
— Я разгоняла мулов по вашему приказу, господин. Мы с Ури нашли стадо примерно из двадцати голов. Когда мы попытались разогнать животных, они разделились на две группы. Ури последовала за одной, а я — за другой. Тут на моем пути вырос ангрид.
Я кивнул.
— Мне следовало бы удариться в бегство, но я старалась разогнать животных. Он схватил меня и с размаху бросил на камни.
— Мне жаль. Ужасно жаль.
— Но теперь ты чувствуешь себя нормально? — вставил Тауг.
— О, гораздо лучше, чем когда-либо прежде! — Баки улыбнулась, потом приняла серьезный вид. — Прошло много времени, прежде чем Ури нашла меня. Я хотела, чтобы она доставила меня к вам. Но она отказалась. Она перенесла меня обратно в Эльфрис и вернулась сюда, чтобы найти одного из новых богов, способных помочь мне.
Тауг взглянул на меня, но я промолчал.
— Потом она сказала, что новый бог умер и ничего нельзя поделать. Но я увидела вас здесь, наверху… — Баки глубоко вздохнула. — На розыски ушло много времени, господин, но наконец я нашла вас и постаралась подобраться к вам по возможности ближе.
Я встал и затушил лампу.
— Возвращайся в Эльфрис. Скажи Гарсегу, что я не забыл о своем обещании.
— Но, господин…
— Делай, что тебе велено. — Я повернулся к Таугу. — Нам нужно выспаться, иначе завтра утром от нас не будет никакого толку.
Глава 5
ПРИЗНАНИЯ
Много позже, когда мы лежали на полу в битком набитом доме, прежде принадлежавшем Бимиру, Тауг, почувствовав, что я тоже не сплю, прошептал:
— Вы не ответите мне еще на один вопрос, сэр Эйбел? Всего на один?
— Наверное, нет.
— Почему вы сами не исцелили Баки?
После продолжительной паузы я сказал:
— Ты говорил, леди Идн обещала тебе щит. Она выполнила обещание?
— Пока нет, — прошептал Тауг. — В любом случае еще не было времени раскрасить его.
— Тебе стоит напомнить ей, — сказал я, — а нам обоим стоит сейчас поспать.
Тауг послушно закрыл глаза, но едва сомкнул веки, как увидел яркое солнце, колышущуюся траву, широкую равнину и холмы в отдалении. Он моментально открыл глаза, но не увидел ничего, помимо густой тьмы, едва рассеиваемой неверным светом от камина.
— Вот так лучше, — сказал я.
Я стоял рядом с лошадью цвета облака, на которой я вернулся в Митгартр, и на ветру, играющем опереньем моего шлема, ее грива и хвост развевались, застилая небо.
— Где мы? — спросил Тауг.
Белый жеребец, Лэмфальт, щипал траву неподалеку.
— Большинство людей считают, что на четвертом уровне существует лишь один мир, — пояснил я.
— Разве это не так?
Тауг шагнул ко мне и обнаружил, что на руке у него щит — длинный щит, закругленный сверху и сужающийся книзу, какой носят рыцари. Он был зеленым, как мой, и на нем был изображен белый грифон с распростертыми крыльями.
— На самом высшем и самом низшем уровнях существует лишь по одному миру, — сказал я. — На всех остальных — по нескольку. Это Сон. Он находится посредине, вместе с Митгартром. Облако доставила нас сюда.
Она встрепенулась и посмотрела на меня, заслышав свою кличку; ее голова и спина были белыми, как белоснежные облака, но ноги оставались темными, как грозовые тучи. Серыми были грива и хвост, которые струились в теплом ветре Сна, ниспадая с вершины холма.
— Это волшебная лошадь… — проговорил Тауг с преисполненной изумления душой.
— Она вовсе не лошадь, — сказал я. — И она просто чудо. Мудрая, как женщина, но не похожая на женщину, и тебе стоит понять ее.
— Она может переносить вас из одного мира в другой?
Я медленно, серьезно кивнул и спросил:
— А твой конь может?
Тауг помотал головой.
— А что насчет эльфрисских коней?
