– Тогда выезжайте из города по окружной. У светофора сверните направо, к Рокфору. Возле развязки увидите справа указатель «Ле Жано». Проедете еще немного вперед, и налево начнется грунтовая дорога, она ведет к каменному мосту над железной дорогой. Поезжайте по ней и на развилке возьмите вправо. Дорога кончается у «Терпения».
– Спасибо.
Не сказав больше ни слова, старик поднял корзину с плодами моря и продолжил свой путь.
Юло почувствовал, наконец, волнение оттого, что идет по следу. Он быстро вернулся вверх по переулку, и добравшись до своей машины, ощутил одышку.
Следуя четким указаниям старика, он свернул на грунтовую дорогу, что вела к скалистому горному массиву, возвышавшемуся над Кассисом. Смешанная приморская растительность – большей частью лиственницы и оливы – иногда почти полностью скрывала долину, по дну которой проходила железная дорога.
Когда он проезжал по каменному мосту, какая-то рыжая собака, отдаленно напоминавшая лабрадора, с громким лаем увязалась за машиной. У развилки, решив очевидно, что ее миссия окончена, она перестала лаять и преследовать «пежо» и, прихрамывая, побрела к ближайшей ферме.
Дорога поднималась все выше и выше в гору, густой лес с толстыми деревьями порой закрывал вид на море. Яркие пятна цветников пропадали по мере удаления от города. Их сменяла зелень хвойных деревьев и кустарников с резким смешанным запахом моря и подлеска.
Юло проехал уже несколько километров и начал было подозревать, что старик обманул его нарочно, чтобы приезжий покатался впустую. Сейчас наверно сидит у себя дома с каким-нибудь Жаном, Рене или Арманом, ест своих ежей и смеется над этим дураком-туристом, который кружит по горам.
И тут за поворотом он увидел «Терпение».
Он мысленно поблагодарил Жан-Поля Франсиса и его волшебную коробку. Если удастся найти эту пластинку Роберта Фултона, надо будет непременно вернуть ее старому коллекционеру. С бьющимся от волнения сердцем он проехал к зданию, словно опиравшемуся о горную скалу.
Миновав кирпичную арку, заросшую плющом, он оказался на дороге, ведущей к гумну возле высокого двухэтажного дома. По мере приближения к нему Юло охватывало ликование. Дорога, усыпанная галькой, почти заросла сорняками, остались только светлые полоски по сторонам, словно рельсы, по которым и двигалась машина. Юло слышал, как растения царапают ее днище со скрежетом, звучавшим в этой тишине особенно мрачно.
Подъехав ближе, он увидел, что от здания остался, по сути, только плоский фасад. Крыша обрушилась. Почерневшие балки вздымались к небу из руин, словно темные пальцы исполнителей спиричуэлз. Голландская черепица засыпала всю землю вокруг. Покрытые трещинами и копотью стены говорили о том, что здесь был когда-то сильный пожар, опустошивший дом, фасад которого походил теперь на театральную декорацию.
И все это произошло, видимо, довольно давно, если сорняки и вьющиеся растения успели вернуть себе свои исконные владения. Казалось, природа терпеливо занималась кропотливым вязанием, чтобы затянуть нанесенную людьми рану.
Юло остановил машину и вышел. Осмотрелся. Панорама отсюда была изумительная. Вся долина лежала как на ладони – разбросанные там и тут домики, виноградники вперемежку с зелеными пятнами лесов. Долина тянулась к самому Кассису, светлому и красивому городу, опиравшемуся на берег, словно женщина, устремившая взгляд к морскому горизонту, – на перила балкона.
Среди остатков запущенного сада ржавели какие-то кованые конструкции. Видимо некогда дом был просто великолепным, а цветущий сад – поразительным. Теперь же все вокруг заросло дикой лавандой.
Закрытые ставни и стены, опаленные огнем, ползучий пырей, запускавший свои корни во все щели, как воришка – пальцы в чужой карман, порождали чувство безнадежности и опустошения, от которого трудно было отделаться.
Юло увидел, как к дому свернула машина. Он остановился посреди двора и подождал, пока желтый «рено-кангу» не затормозил рядом с «пежо». Из него вышли двое мужчин в рабочей одежде: один пожилой, лет шестидесяти, другой лет тридцати, коренастый брюнет с тупой длиннобородой физиономией. Тот, что помоложе, не удостоил Юло даже взглядом, открыл дверцу и принялся выгружать садовые инструменты.
Другой дал ему указание.
– Начинай, Берто, я сейчас приду.
И, установив угодную ему иерархию, направился к Юло. Лицо его с приплюснутым носом тоже отнюдь не светилось интеллектом. Доживет напарник до его лет, будет таким же.
– Добрый день.
– Добрый день.
Юло постарался предупредить любое недовольство, держась как можно скромнее. И улыбнулся своей самой располагающей улыбкой.
– Надеюсь, я не нарушил никаких запретов, а если что-то не так, прошу прощения. Я, видимо, ошибся дорогой, еще там, внизу. Все искал, где бы развернуться обратно, пока не оказался тут. Увидел разрушенный дом, и любопытство взяло верх. Ну, и заехал взглянуть. Я сейчас уеду.
– Да ничего, вы нам нисколько не мешаете. Здесь уже давно не осталось ничего, что можно было бы украсть. Кроме земли и сорняков. Вы турист, верно?
– Верно.
– Я так и понял.
