на всем скаку, морская волна завертела их, паруса бесполезно захлопали.
– Смотри!
Ну вечно я смотрю не в ту сторону. Я повернулась: хищные очертания далазорского океанского корабля выходили из вала тумана. Наша лодчонка устремилась к нему, словно подтягиваемая веревкой, окруженная зеленым сиянием воды.
Мертвенный белый свет отразился от неприступной стены тумана, испугав нас, и эльетиммские корабли снова ринулись вперед. Голубые огни заплясали вокруг них, замысловатые паутины силы были сотканы в небесах, вновь сияя живым цветом на фоне пасмурных серых туч. Я застонала. Хоть сеть заклинаний стала плотнее, по-прежнему было видно, что некий барьер защищает корабли; если маги не смогут пройти сквозь него, им не удастся коснуться эльетиммов.
Наша лодка закачалась – огромный вал, вобравший в себя все волны, устремился на корабли погони. Рушащаяся пена расплескала изумрудный свет над носами эльетиммских кораблей, и один беспомощно накренился под этим ударом, выходя за эфирную защиту. В тот же миг вода и воздух объединились в смерч, промчавшийся прямо через середину злополучного судна. Паруса и мачты взлетели высоко в небо, обшивка раскалывалась, как дрова под топором, тела и безымянные обломки разбросало по темным волнам. В реве белой пены нос пошел ко дну, и крики враз замолкли. Корма поднялась высоко в воздух, сбрасывая остатки снастей, неподвижно повисла на миг, прежде чем затонуть и присоединиться к остальному кораблю на далеком океанском дне. Вода забурлила, выбрасывая из глубины нелепые ошметки.
При виде такого зрелища эльетиммы дрогнули, и неудивительно. Зондирующий голубой свет, который наматывал кольца вокруг остальных кораблей, нашел слабину в их эфирной защите; из сердитых туч сверкнула молния, разбив самую высокую мачту на втором судне. В мгновение ока огонь охватил паруса, и все три мачты вспыхнули, как деревья на лесном пожаре. Все вокруг осветилось ярко-оранжевым, но, уничтожив парусину, огонь не вернулся к дереву. Теперь жадные языки пламени стали багровыми, что свидетельствовало о колдовстве. Они забегали взад и вперед по палубам, увлекая каждого в свою ловушку. Они перепрыгивали через пустоту, хватались за тросы, одежду и волосы, пожирая все, к чему прикасались, обращая все в пепел с устрашающей скоростью.
У меня внезапно пересохло в горле: заколдованное пламя сжало корабль в смертельной хватке, преследуя даже тех, кто прыгал за борт в тщетной попытке спастись, сжигая их живьем, когда воды отказывались гасить пламя стихии. Тучи окрасились заревом в жуткой пародии на закат, и мне показалось, будто я чувствую жар на своем лице. Дым завивался кольцами, уходя высоко в небо, и скручивался в немыслимые узоры ветрами, выполняющими волю магов, которые стремились остановить третий корабль; он, по-прежнему невредимый, шел вперед.
– Смотри, Раш, дельфины. – Я указала на треугольные плавники, рассекающие хаос обломков.
Райшед нахмурился и медленно вдохнул.
– Нет, я так не думаю.
Я присмотрелась. И впрямь кое-что было иным: плавники шли парами, и меньшим оказался тянущийся сзади хвост.
– Акулы! – Райшед вскочил и повернулся к кораблю магов.
– Эй вы, там, быстрее кидайте веревку! – заорал он. – Акулы собираются, а у нас раненые.
Я не понимала его паники, пока одна из длинных серых форм не наткнулась на наш дразнящий след. Она проплыла мимо борта, и я увидела жабры настоящей рыбы, холодные, тусклые глаза без всякой искры разума или сострадания, изогнутый рот с двумя рядами зубов, подобных зубцам на капкане. Лодка закачалась. Эта акула была длиннее нашей тонкокожей лодчонки более чем на пядь.
– Она нападет? – крикнула я Райшеду, вставшему у руля с мечом наготове.
– Ясное дело, – мрачно ответил он. – Их привлекает кровь.
Его крики подстегнули активность на корабле магов. Матросы спускали за борт сеть, а высокая фигура в грубых одеждах размахивала над головой сложенной витками веревкой. Веревка пропела в воздухе, и, когда Райшед поймал ее, группа матросов начала подтаскивать нас. Акулы набросились на более легкую добычу, барахтающуюся среди обломков двух кораблей, и я заткнула уши от истошных криков.
Третий корабль спешил дальше, игнорируя тонущих, которых затягивало в его кильватер. Он подходил все ближе и ближе, несмотря на многоцветную сеть вокруг него, когда маги с талантами всех уровней бились, чтобы проникнуть сквозь силу, которая его защищала. Он надвигался на нас; мы были почти у далазорского корабля, но, когда я потянулась к сети, матросы вдруг попадали со снастей, как убитые морозом птицы. Люди на палубе забегали в панике от чего-то мне невидимого: это эльетиммы ударили в ответ эфирной магией.
Удар грома расколол небеса. Тучи над эльетиммским кораблем разошлись, показав клочок голубого неба. Через мгновение просвет закрылся, тучи заходили по кругу, клубясь, темнея, спиралью свиваясь вниз, к кораблю. Второй удар грома заложил уши, и яркая белая вспышка вылетела из сердца туч.
Это был дракон, воздушный дракон, порождение туч и грома. Огромный, вдвое больше водного дракона Азазира, он закружил в вышине, и по сравнению с ним черный корабль показался карликом. Брюхо дракона было серебряным, покрытым золотой рябью, как тонкие облачка на зимнем восходе, а остальное тело – чисто белым, как парящие на горной высоте облака равнин. Он полетел вниз и вокруг корабля магов, вытянув к нему свою морду. Мы были близко, достаточно близко теперь, чтобы видеть шипы на его гребне, прозрачные, как сосульки, серо-голубую полоску чешуи вдоль узкого хребта, окаймленную инеем, поразительную лазурь его глаз, сощурившихся, когда он вдруг устремился к вражескому судну. Непостижимо паря на широких полупрозрачных крыльях, он хлестнул по мачтам своим мощным хвостом. Дерево, паруса и тросы рухнули с громким треском, вконец перепутавшись.
Крики обреченных эльетиммов потерялись в неземном вое торжествующего дракона; он взмыл в вышину, описал круг и ястребом бросился вниз, разрывая все на своем пути сияющими белыми челюстями. Когти размером с мечи разметали оборону из кучки солдат, превратив их в кровавые ломти.
Удар ветра от крыльев взбил воду, гоня волны; они швырнули нас к борту корабля магов. Я вцепилась в сеть, как скряга в завязки своего кошелька.
– Помогите! Сэдриновы потроха, помогите нам!
Над перилами показались лица, и руки потянулись вниз, чтобы втащить меня на корабль. Я задрожала на холодном ветру, когда шок наконец запустил в меня свои когти, но оттолкнула заботливые руки, желавшие завернуть меня в одеяла и увести.
– У нас там человек без сознания… – выдавила я, стуча зубами.
Два гибких матроса, не мешкая, перелезли через борт. Темная курчавая голова Райшеда появилась над перилами, и он наполовину влез, наполовину упал на палубу.
– Ливак!
Мне чудится или обладатель этого резкого голоса действительно стоит позади меня?
– Привет, Дарни. – Я с трудом верила, что снова вижу его.
Агент смотрел на матросов, осторожно поднимающих на одеяле Шива, и меня порадовало искреннее беспокойство в его глазах. В палубе открылся люк, и когда мага опустили вниз, Дарни исторг вздох облегчения. Потом кинулся к перилам и заглянул в нашу хрупкую лодчонку.
– Джерис? – Его голос дрогнул.
Я устало покачала головой.
– Мы нашли его, но уже мертвого.
Эти слова комом встали в горле, грозя задушить меня. Я потерла глаза, внезапно наполнившиеся слезами от резкого ветра, изнурения и того постоянного горя.
У Дарни вытянулось лицо. Не зная, что сказать, я полезла за пазуху и вытащила документы, испачканные солеными брызгами и потом.
– Я нашла кое-что из его работ. Это важно – один из ваших магов должен это увидеть.
Дарни игнорировал пергамент.
– Я бы предпочел снова увидеть Джериса, – грубо ответил он.
Едва сдержавшись, чтобы не затолкать эти пергаменты ему в глотку, я собиралась высказать ему все, что думаю о его неблагодарности. В эту минуту Райшед набросил мне на плечи одеяло. Я с удовольствием закуталась.
– Как вы очутились здесь так вовремя? Это невероятно счастливое совпадение.
