– Вы правы, – согласился Дамьен, и это, вероятно, относилось не только к последней фразе.
– Я хорошо знаю, как ты относишься к браку по расчету, и это твое отношение сдерживает тебя.
Он молча кивнул.
– Пожалуйста, пообещай мне, что ты попытаешься, – продолжала она. – Смерть твоих родителей не должна помешать твоей жизни. Ты заслуживаешь счастья. Тогда ты был только маленьким мальчиком, и ты совершенно не виноват в их смерти.
Сверху вниз смотрел он на бабушку, мать своего отца, которая выглядела гораздо старше, чем в последнюю их встречу несколько недель назад.
Он нагнулся, чтобы еще раз поцеловать ее в щеку, держа ее слабенькие руки в своих и целуя их тоже.
– Обещаю, что я попробую, – сказал он вполне искренне, так как очень любил бабушку и прекрасно понимал, что она права.
Окна комнаты, отделанной в зеленых тонах, где поселили Адель, выходили в восточный сад, в котором виден был знаменитый лабиринт. Это было действительно потрясающее зрелище, ничего подобного ей не доводилось видеть ни в жизни, ни на фотографиях. Везде границы лабиринтов были прямоугольными и симметричными, здесь же они были расположены беспорядочно и весьма запутанно и, безусловно, были нелегкой загадкой для самого изощренного ума.
Услышав удар гонга, возвещавший о времени обеда, Адель вздрогнула. Она, Клара и их мать встретились в широком коридоре и вместе направились в гостиную.
– Мне очень понравился Гарольд, – сказала Клара, беря под руку сестру, – в нем видна теплота, и он совсем не напыщенный, как некоторые здесь, в Англии.
Адель поближе прижалась к сестре:
– О, Клара, ты даже не представляешь, как мне приятно это слышать. Я боялась, что ты не одобришь его, а мне так не хотелось с тобой спорить.
– Не одобрит? – вмешалась мать. – Такого и быть не могло.
Клара любяще улыбнулась младшей сестре:
– Тебе совсем не нужно спорить со мной, милая Адель. Я просто представляла себе более пожилого человека. И мне весьма приятно убедиться, что он совсем молодой, живой и энергичный. Думаю, что вы очень хорошо подойдете друг другу. И потом я очень рада, что нас будет разделять лишь короткая дорога на поезде, а не огромный Атлантический океан, как раньше.
Беатрис поторопилась, чтобы догнать своих длинноногих дочерей.
– О, Клара, не сыпь мне соль на рану. Атлантический океан отделит теперь меня от моей самой младшей дочери. Моей детки! Самой дорогой, самой разумной из всего моего потомства. Как я смогу это пережить?
Старшая дочь хитро усмехнулась, глядя на мать:
– Уверяю тебя, переживешь, когда миссис Астор будет приглашать тебя на всевозможные балы и, затаив дыхание, ждать твоего ответа.
Добравшись до гостиной, они тихо вошли туда и тут же были встречены гостеприимной графиней.
– Милости прошу, заходите, – приветствовала их Юстасия.
Адель внимательно посмотрела на обитые темно-красным бархатом стены, узор которых напоминал форму лабиринта, такого же цвета стулья и кресла, на впечатляющий золотой потолок, украшенный замысловатыми завитками и узорами из листьев. Она решила, что это был французский стиль Людовика XV.
Дамьена она не видела нигде.
– Пойдемте, я познакомлю вас с нашими гостями, – сказала Юстасия, потом шепотом добавила: – Бабушка Гарольда тоже здесь. Это Кэтрин, вдовствующая баронесса Элсестер.
В дальнем конце комнаты Адель увидела пожилую даму в кресле на колесах. Ее белоснежные волосы были собраны в элегантный пучок, а ее черное, закрытое платье очень шло ей. Адель подумала, что в молодости она, вероятно, была очень интересной женщиной.
Юстасия подвела к ней гостей:
– Мама, я хочу познакомить тебя с нашими новыми гостями.
Старая женщина трясущимися руками поднесла к глазам золотой лорнет.
– Это американцы? – спросила она, при этом голова ее тоже немного дрожала.
Мать Гарольда хотела начать официальное представление, но Кэтрин ее прервала:
– Они выглядят весьма симпатичными. Вы знаете, милые, какой переполох наделали тут, в Англии, вы и ваши соотечественницы? – Она обернулась к своей дочери: – Времена меняются, не так ли?
Адель и Клара обменялись понимающими улыбками, а Кэтрин поторопила Юстасию.
– Продолжай, – сказала она, – я хочу знать, какая из этих красавиц собирается выходить замуж за моего внука.
Мать Гарольда начала официальное представление. Когда очередь дошла до Адели, Кэтрин опять взялась за свой лорнет, чтобы лучше рассмотреть девушку. Улыбнувшись, она сказала:
–Теперь я понимаю, отчего было столько шума. Вы, моя дорогая, просто настоящая куколка, совсем как аппетитный пончик.
Адель рассмеялась.
