Глава 29
На следующее утро швейцар, зайдя в гостиную, объявил о прибытии двух джентльменов, лорда Осалтона и лорда Элсестера. Софи, Беатрис и Адель сразу встали. Адель прижала руку к животу, стараясь усмирить бьющихся там нервных бабочек.
Когда двое мужчин зашли в гостиную, возникло какое-то молчаливое замешательство. Через пару секунд, справившись со смущением, Софи жестом пригласила их сесть.
– Не хотите ли чаю, джентльмены? – спросила она.
– С удовольствием, – ответил Гарольд, усаживаясь.
Дамьен также сел, при этом он не сводил глаз с Адели. Не успела хозяйка дома подойти к колокольчику, как Дамьен встал и подошел к ней:
– Если вы не возражаете, герцогиня, я бы попросил вас оставить меня наедине с вашей сестрой на несколько минут.
Софи кивнула в сторону Беатрис.
– Могу я переговорить с вашей дочерью, миссис Уилсон?
Адель замерла в ожидании. Пожав плечами, Беатрис ответила:
– Мне кажется это неразумным.
– Мама! – вздрогнув, воскликнула Софи.
Дамьен перевел взгляд на Софи.
– Все в порядке, герцогиня, – успокоил он ее и опять повернулся к Беатрис: – Я прекрасно знаю, что вы не всегда одобряли мои действия, миссис Уилсон, но уверяю вас, мои намерения относительно вашей дочери вполне чистые и честные. Я только прошу у вас разрешения всего на несколько минут разговора.
Умоляющими глазами Беатрис посмотрела на Гарольда.
– Лорд Осалтон? – спросила она. Он встал и поклонился ей.
– Его намерения, безусловно, честные, миссис Уилсон. Я ручаюсь за него.
От удивления Беатрис не могла сообразить, что делать. Не меньше была удивлена и Адель.
Она смотрела на Гарольда, пытаясь понять, что произошло. Что заставило его изменить свое мнение о Дамьене? Последний раз, когда Адель говорила с ним, он называл Дамьена наглецом и уверял ее, что он только охотится за ее богатым приданым. Может быть, он узнал то, о чем ей сообщил Джеймс?
Пройдя через комнату, Софи остановилась возле сидевшей на стуле матери.
– Пойдемте, – предложила она, – мы подождем за дверью.
Очень неохотно Беатрис поднялась. Гарольд пошел вперед, открыл дверь и пропустил дам. Перед тем как выйти, он ободряюще улыбнулся своей бывшей невесте, вышел и закрыл за собой дверь.
Адель посмотрела на Дамьена, с трудом проглотив ком, застрявший у нее в горле.
– В своей записке, – заговорил он, – ты просила не искать тебя, но я не могу позволить тебе думать обо мне то, что на самом деле просто ложь. Я не являюсь отцом никакого ребенка, я в этом совершенно уверен.
Сердце ее билось от волнения, как это бывало часто в присутствии Дамьена. Медленно она обошла стол и приблизилась к нему.
– Я знаю, – сказала она.
Наклонив голову, Дамьен с удивлением спросил:
– Ты знаешь?
– Да.
– Откуда?
Адель глубоко вздохнула:
– У Джеймса сложилось весьма хорошее мнение о тебе. Он попытался собрать кое-какие сведения, и все они оказались сугубо положительными. Не подтвердились, к счастью, только сведения о ребенке. Он даже побеседовал с самой Франс вчера вечером. Она понятия не имела о ребенке и была весьма удивлена тем, что появились такие разговоры.
Широкие плечи Дамьена опустились, когда он с невероятным облегчением вздохнул.
Адель остановилась напротив него, так близко, что могла положить руки на его грудь. Ей очень хотелось это сделать, но пока она сдерживала свое желание.
– Что произошло? – спросила она. – Зачем Гарольд выдумал эту историю про Франс? И почему он пришел сюда и уверяет мою мать в твоих честных намерениях?
– Когда он говорил с тобой, он не знал, что это ложь. Вайолет придумала эту историю при Франс и уговорила его, для большей правдоподобности, сказать тебе, что я сам признался ему во всем. Вайолет очень хотела, чтобы твой брак с Гарольдом состоялся, так как ей нужны деньги, чтобы выйти замуж за того, за кого она хочет.
– За лорда Уитби?
– Вероятней всего.
