– У председателя Станиславского сегодня крайне занятой день, – выпалила она. – Он готов уделить вам пятнадцать минут. Встреча в полдень, в его офисе в башне «Макродура», если вам это, конечно, подходит. В ином случае у него нет для вас времени до понедельника.
Джейн всегда говорит оживленно – и в то же время тактично и только по делу. Так как сам я лишен этого таланта, то ценю ее, как редкую жемчужину. Она замужем за главным ветеринаром Сандерландского ипподрома, ее сыновья-близнецы учатся в бизнес-школе Содружества, у нее есть дар справляться одновременно с сорока шестью склочными юристами, составляющими головное учреждение «Оплота» в Торонто.
Я сказал Джейн, что пятнадцатиминутная перепалка с Адамом в «Макродуре» ничего не даст. Я просто хотел узнать реакцию Адама на мое назначение. Если не ошибаюсь, его мнение совпадало с моим собственным. Конечно, это еще принесет мне немало неприятностей со стороны Симона и Евы.
– Секретари Лорна Буханана не желали иметь с вами дела, – продолжала Джейн. – Я взяла на себя вольность воспользоваться именем вашего отца, памятуя, что вы говорили о необходимости встречи. Это сработало. Гражданин Буханан предпочитает сам к вам подъехать. В офисе его сегодня не будет.
– Не могу представить, почему бы.
– Я назначила встречу на четырнадцать тридцать в конференц-зале нашего пентхауса. Гражданин Буханан готов беседовать так долго, как вам понадобится. Его телохранители настаивают на том, чтобы перед вашей встречей обыскать помещение на предмет «жучков». Они хотели бы также обыскать вас лично. На этот счет я не дала им окончательного ответа.
Я засмеялся.
– Да ладно, пускай обыскивают. Пускай это будет акт вежливости «Оплота» по отношению к самому El Queso Grande и его лакеям. Пускай также Карл Назарян подготовит все, что нужно для психотронного допроса, который может состояться после нашей встречи с Бухананом.
– Карл? – Глаза Джейн расширились.
– Именно. И чтобы результаты были готовы до вечера.
– Хорошо. О вашем корабле: окончательный этап модификации пройден на прошлой неделе. Вся необходимая аппаратура доставлена и вмонтирована, за исключением «Сердоликского» многоточечного прибора LRIR-1400J – заказ задерживают, и похоже, что надолго.
– Скажи механикам, чтобы добыли его где угодно и немедленно подключили. Мне все равно, пусть хоть украдут его на фабрике «Серда» или купят на чертовом черном рынке.
– Хорошо.
Она на миг отключилась от связи, потом появилась снова – со СтелЭксовской бандеролью.
– Это вам прислали меньше часа назад, с пометкой «лично в руки, конфиденциально». Отправитель – ваш друг, капитан Бермудес.
– Распечатайте сейчас же, пожалуйста. Она послушалась.
– Маленький э-диск с вашим идентификатором для активации. И вот это.
В руках Джейн оказалась платиновая цепочка, на которой висели два золотых обручальных кольца.
У меня дыхание перехватило. Мимо хранил эти кольца у себя с тех самых пор, как их извлекли из желудка гигантской морской жабы. Некогда они принадлежали мне и моей бывшей жене, Джоанне де Вет.
– Пожалуйста, положите диск и кольца в сейф в моем офисе. – сказал я Джейн.
– Хорошо. За время нашего разговора вам пришло еще несколько посланий, большинство – из прессы. Почти все я переправила в отдел общественных отношений. Звонил Геральдо Гонсалес и просил передать, что ему необходимо с вами поговорить, пока вы не – простите, цитата – не свалили на какую-нибудь Богом забытую мелкую планету, цитата неточная.
Джерри возглавлял Выборный Кабинет реверсионистов, группу, предназначение которой – избирать своего представителя в Совет Содружества. Это право партия получила недавно, после последнего общего голосования граждан СПЧ. Кабинет никак не мог принять решение насчет моей кандидатуры – несмотря на то, что я составлял основу их финансовых ресурсов, и именно благодаря мне партия получила право на своего единственного кандидата. Однако некоторые храбрецы чувствовали, что я не настолько чужд Большому Бизнесу, чтобы стать их знаменосцем. Другие считали, что я – совершенный псих, которому нельзя доверять полностью. Обе точки зрения заслуживали внимания.
Должно быть, Джерри и его команда прочли вчерашний выпуск «Газеты» и до смерти перепугались, что я приму руководство «Оплотом» и непременно превращусь в капиталистического свина, а именно – перестану давать им денежки.
– Могу уделить Гонсалесу полчаса. Назначьте встречу в моем офисе. Что еще?
– Вифания Айсберг узнала о вашем приезде. Она хочет немного поговорить с вами насчет вашего брата Дана.
– Черт. – Вот уж чего совершенно не хотелось! – Разве что на пару минут, если останется время после разговора с Бухананом. А в семнадцать пятнадцать у меня встреча с Джейком Силвером. Ужинаем вдвоем, а на спектакль иду я один. Аннулируйте второй билет на Шекспира, Джейк отказался.
– Будет сделано. Что-нибудь еще нужно сделать до вашего приезда? Может, заказать автомобиль и эскорт до ресторана и в театр?
– Не стоит. Я буду в анонимате и воспользуюсь Тропой, как обычный гражданин. Представители прессы ни за что не вычислят меня в столичной толчее. Я переоделся.
Я отстранил телефон на расстояние вытянутой руки, чтобы она увидела меня целиком.
В бытность свою подпольным главой юридического отдела «Оплота», я не озабочивался ношением оплотекой униформы, потому что редко выходил из башни. Повседневную работу я исполнял в потрепанных джинсах, стоптанных ботинках и старых рубашках в стиле «вестерн», что неизменно угнетало Джейн Неллиган, хотя она не считала себя вправе делать замечания. Однако сегодня я вырядился в деловой
