– Тогда буду откровенен. Я не шучу.
– О Господи! Ты этим раньше занимался?
– Нет.
– И я нет!
– Круто. Значит, мы оба девственники. Давай подумаем, как это делают. Наверное, я должен спросить, что на тебе надето.
– Нет, я не могу. Это отдает чем-то ненормальным.
– На мне ничего нет. Хотя простыня в одном месте больше напоминает палатку. Ты тоже в постели?
– О Боже! Подожди, а то я задохнусь от смеха, и, по-моему, я сейчас жутко покраснела, пожалуйста, дай мне хоть минуту, чтобы я перестала смеяться и краснеть.
– Покраснела – это хорошо.
– Ладно. Ладно. Да, я в постели.
– Что на тебе надето?
– Ты помнишь те красные трусики, которые носит моя маленькая дьяволица? Как ты посмотришь, если я тебе скажу, что у меня есть такие же и они сейчас на мне...
– Алло, говорит доктор Эштон.
– Это я.
– Алек! Куда ты пропал? Ты не звонил три дня. Я страшно беспокоилась.
– Я был на вызове. Очень сложный.
– Мне очень жаль, Алек. Может, расскажешь?
– Да...
– Алло. Слушаю. Боже, который час?
– Алек, это я. Извини, что звоню так поздно.
– Кристин? В чем дело? У тебя расстроенный голос. Что-то случилось?
– Нет. Просто после нашего сегодняшнего разговора я подумала... Вообще-то я давно об этом думаю.
– Мне это не понравится, верно?
– Мы должны это прекратить.
– Прекратить что? Ты плачешь?
– Мы должны прекратить звонить друг другу каждый день. Это ненормально. Когда я уезжала из Силвер-Маунтин, мы понимали, что у наших отношений нет будущего...
– Эй, погоди! Это ты так думала. А я по-прежнему хочу, чтобы ты переехала сюда.
– И это нечестно по отношению к тебе. Жизнь не должна стоять на месте...
– Алек?
– Я думал, ты решила больше не звонить.
– Пожалуйста, не сердись.
– Я не сержусь. Честно говоря, я просто в легком замешательстве.
– Я понимаю. Мне не следовало звонить.
– Так почему же ты позвонила?
– У меня был очень тяжелый день, и я просто... мне необходимо было поговорить с тобой. Боже мой!
– Хорошо, сделай глубокий вдох, милая. Все в порядке. Я здесь. Расскажи мне, что случилось. Ты потеряла больного?
– Д-да. Маленькую девочку. Конечно, случается, когда теряешь больного, но когда это дети, я очень переживаю. А потом мой отец увидел, что я плачу в ординаторской, и сказал, что я должна «сохранять профессиональную отстраненность», и... я не знаю! Мне просто необходимо было поговорить с тобой! Мне тебя так не хватает!
– Господи Иисусе! Крис, что ты со мной делаешь?
– Прости. Мне не следовало звонить.
– Нет, все в порядке. Тебе нужен друг, и я с тобой. Расскажи мне, как это произошло.
Алек выключил телефон и уронил руку на колено. Он сидел в пабе «Сен-Бернар» и в оцепенении смотрел на пляшущие в камине языки пламени. Снаружи бушевал буран, заперевший в четырех стенах и
