Ив Синклер была голодна.
В сущности, она просто погибала. Ее юное тело, алкавшее быстрого притока энергии, молило: чего- нибудь вкусного, сладкого.
Больше всего на свете ей хотелось увидеть перед собой громадное блюдо, полное шоколадного мороженого со взбитыми сливками и вишенкой на верхушке.
Нет, подумала она, лучше – три вишенки.
Она была уставшей и раздраженной после изнурительного утра на съемочной площадке – шла работа над новым фильмом «Гримасы судьбы». А ей предстояло еще вытерпеть урок истории и английского со студийным учителем в промежутке между вызубриванием новых реплик к последней сцене и прогонки вместе с хореографом трудного танцевального номера.
В половине двенадцатого ее мозг начал просто плавиться под жгучими лучами солнца, и учитель выбранил ее. Затем режиссер сделал ей замечание за постоянную ошибку в одной из реплик. В конце концов усталость проступила у нее на лице, и съемка была приостановлена, чтобы дать Ив возможность отдохнуть хотя бы полчаса.
Теперь она расслабилась. Ее мать чуть подправила грим. Это было занятие, которое она ревниво хранила только для себя, – она считала внешность Ив своей собственностью не только на период съемки, но и на все остальное время. Она просто не могла допустить, чтобы прелестное лицо дочери, а заодно и ее карьера, были подпорчены каким-нибудь неловким студийным гримером.
Мать сидела перед Ив, нанося последние штрихи румян на ее щеки, чтобы скрыть их бледность.
– Ты отработала хорошо, – говорила она. – У тебя было трудное утро, но ты держалась молодцом. Ты чертовски хорошая актриса! Ты показала им сегодня, что значит настоящая звезда.
В ее голосе была какая-то странная, безличная твердость. Ив слушала, ничего не говоря. Ее мысли заглушал болезненный голод.
– Мама, можно мне немножко мороженого? – Девочка спросила без всякой надежды.
Мать рассмеялась.
– Мороженого? – воскликнула она. – Сейчас? Ты же посадишь голос. Какое мороженое, дорогая? Разумеется, нельзя. После следующей сцены тебе дадут немного супа.
Ив молчала. Она принимала правила игры, установленные матерью, безо всяких вопросов. Ведь именно благодаря неустанной материнской опеке она была здесь, в Голливуде. Именно мать заставила ее петь и танцевать буквально с пеленок, приглашая к ней учителей музыки и ганцев. Эти занятия помогли девочке выдержать кинопробы во всемирно известной студии.
Конечно, ответ был положительным, так как Ив, кроме пластичности, хорошего музыкального слуха и голоса, демонстрировала и не по годам зрелый актерский талант в сочетании с очаровательной внешностью. Она стала работать по контракту в «Уорлдвайд пикчерз», зарабатывая пятьдесят долларов в неделю. Сначала ей предлагали роли во второразрядных фильмах и небольших комедиях. Но в один прекрасный день, когда ей было уже девять лет, ей выпал счастливый случай участвовать в фильме под названием «Девчонка из прерий».
Благодаря достаточному опыту игры перед камерой и жестоким штудиям в промежутках, Ив была готова бросить вызов судьбе. В «Девчонке из прерий» она играла роль дерзкой, но послушной дочери молодого фермера, который был вынужден спасать свою землю от жадных и бессовестных банкиров, и она была на высоте. Ее необыкновенная выдержка и естественность перед камерой производили впечатление на всякого. Картина имела необычайный успех. Посыпались новые предложения, огромные броские афиши расклеивались повсюду, привлекая в кинотеатры уйму зрителей. Ее мать и антрепренер Ирвинг Файн приступили к переговорам по поводу новых, гораздо более выгодных контрактов для нее, и калейдоскоп однообразных съемок и упорных занятий пением, танцем и актерским мастерством в промежутках завертелся еще быстрее.
Крепкая девочка, Ив выдерживала нагрузку. К одиннадцати годам она была уже известной маленькой актрисой в Голливуде. Профессионализм и надежность сделали ее имя привлекательным для любой кинокомпании. Она стала одной из самых избалованных славой кинозвезд, одним своим участием гарантировавшей успех любому кинофильму.
Всем этим Ив была обязана матери. Это она заставила девочку неустанно готовиться и ждать того самого дня, когда придет успех, и делать все возможное, чтобы удержать его в руках. И именно она постоянно шлифовала ее яркий талант, чтобы тот заиграл своими бесчисленными гранями, – ведь новый рывок к вершинам карьеры был не за горами.
Мать многим жертвовала ради того, чтобы Ив заняла достойное место в жизни. Дочь была ее единственным ребенком. Обнаружив однажды у девочки не по-детски зрелый талант, она решила больше не иметь детей. Теперь ее волновало только одно – будущее Ив, ее карьера. На карту было поставлено все.
Отец Ив, скромный аптекарь в небольшом городке штата Иллинойс, хотел для дочери счастливой, нормальной жизни и мечтал видеть в своем доме еще детей. Но железная воля жены, не терпевшей по этому поводу никаких возражений, перевесила чашу весов – мать настояла на том, чтобы толкнуть девочку в пучину шоу-бизнеса. Вскоре последовал развод. Она с Ив перебралась в Голливуд, оставив отца в прошлом.
Ив часто не хватало отца, его мягкой, спокойной, ободряющей улыбки. Она тосковала по нему, когда шоу-машина уж слишком раскручивалась. На каком-то слабеющем уровне сознания она чувствовала, что жизнь с ним была бы мирной и счастливой, но в каком роде – этого она уже не могла себе представить.
Но он был в прошлом. А в настоящем ее единственным компаньоном, другом и строгим наставником была мать. Ив жила тем, чтобы порадовать ее, сделать все, как надо, – только бы не заслужить отблеска гнева и неодобрения в материнских глазах, когда той казалось, что дочь не выкладывается на «все сто пятьдесят».
Ив была воистину чудом, творением восьми лет упорной и непрерывной муштры, необходимой, чтобы выдержать конкуренцию в условиях самого жесткого бизнеса на свете. Ее талант, значительный сам по себе, накладывался на ее индивидуальность, которая исподволь корректировалась, – так, чтобы удержаться на плаву в Голливуде. Ей не требовалось никакой похвалы, лести, она и так отдавала работе все свои силы. Ив была звездой до мозга костей.
Но под нарядной этикеткой таланта и удачливости скрывалась неопытная, еще не сформировавшаяся
