Единственный мужчина в этом женском семействе, Артур Банкрофт, украдкой провел пальцем по внезапно увлажнившимся глазам.
– Тебе пока лучше спрятаться, Лавиния, пока гости не пришли, – сказал он неуверенно. – Пусть они тебя не видят до начала церемонии.
С этими словами он проводил старшую дочь в свою комнату, надежно спрятав от посторонних глаз до тех пор, пока от ее появления в церкви у всех не захватит дух.
Летти, наконец, могла вверить себя искусным рукам сестры и надеть свой новый корсет и платье, которое висело под покрывалом за дверью с тех пор, как его сшила мамина подруга, миссис Холл, вдова, жившая на углу Бетнал Грин Роуд. Материал был куплен в магазине «Дебенгем и Фрибоди», что на Оксфорд-стрит, – яблочно-зеленый крепдешин, хорошо шедший к ее золотисто-каштановым волосам. У Люси было бледно-голубое платье – великолепная работа все той же миссис Холл.
Не слишком причудливое, оно отлично сгодится и в качестве воскресного платья. Оно было с оборками, крошечными складками тюля в виде розочек, талию опоясывала сатиновая лента, а юбка слегка расширялась в шлейф. Миссис Холл сделала также и шляпки, и они тоже являли собой приятное зрелище: добрых двадцать дюймов в ширину, с бантами из тюля и множеством искусственных цветов. Сами шляпки крепились к волосам с помощью шляпной булавки с перламутровой головкой.
Летти безропотно доверила себя быстрым и уверенным рукам Люси. Люси могла бы стать хорошей модисткой в одном из первоклассных магазинов, вроде Диккенса и Джоуна, но отец не позволял им идти работать, как это делали девушки из бедных семей. К тому же он не считал работой прислуживание в магазине за жалование, которого едва хватит на карманные расходы.
Люси отступила назад, насколько позволяла стоявшая позади кровать, чтобы осмотреть свою работу, и в этот момент раздался звонок в дверь. Магазин, конечно, был закрыт, объявление на двери объясняло причину.
– Готово, – удовлетворенно вздохнула Люси.
Летти посмотрелась в зеркало, стоящее на маленьком старинном шкафчике, и не смогла придраться к сестре. Они обе стояли рядом – одной восемнадцать, другой двадцать, – обе в воздушных крепдешиновых платьях, в великолепных шляпках, длинных перчатках; их талии были элегантно стянуты, лица возбужденно сияли.
– Мы вовремя успели. Надеюсь, это не семейство Альберта. Каково им будет попасть из своего шикарного квартала к нам в Бетнал Грин!
Вдруг Люси услышала за окном знакомый красивый голос. Невольно бросив взгляд на узкую, заваленную хламом спальню, она побежала к окну и посмотрела вниз на людей, ожидавших, когда их впустят в дом.
Через мгновение она отдернула голову, ее глаза засияли, а лицо оживилось.
– Это он! Это Джек! Я думала, что он пойдет прямо в церковь, а он пришел сначала сюда. О Летти, может, он наконец заговорит «об этом»? Как ты думаешь?
– Он приезжает к нам уже семь месяцев, – сказала Летти, улыбаясь. – Мне кажется, уже пора. Может быть, только не прямо сейчас.
Но Люси ее не слушала.
– Я знаю, что он думает об этом. Я уверена, он скоро попросит у отца моей руки.
Она познакомилась с Джеком Морекроссом, когда Альберт однажды привез его к ним в гости. Это был долговязый молодой человек с приятными чертами лица, прямыми рыжеватыми волосами и серьезными голубыми глазами, на три года старше Люси. Он жил недалеко от Альберта. Его отец владел маленькой типографией, доставшейся ему от своего отца, когда тот удалился от дел. Это был более удачный улов, чем те юноши, что вертелись вокруг нее, большинство из которых не имели ни перспектив, ни желания чего- либо достичь в жизни. Люси не стала терять времени и поймала красивого Джека на крючок.
Летти втайне завидовала сестре: у нее самой не было никого, кто был бы хоть наполовину достоин даже того, чтобы погулять с ней. Местные парни увивались за ней, надеясь, что однажды она позовет кого- нибудь из них познакомиться с родителями, но она и близко никого не подпускала, мечтая об очаровательном принце, который сведет ее с ума. Все девушки на это надеются.
– Однажды ты встретишь хорошего, красивого парня, – часто говорила мать и сразу переводила разговор на Билли Бинза, чьи родители держали бакалейный магазин выше по Клаб Роу. С грубоватыми чертами лица, коренастый, примерно ее возраста, он давно пытался за ней ухаживать. И он ей тоже нравился, а вот его фамилия – нет. Только вообразите – Летти Бинз!
Люси отошла от окна, потупив глаза. Было слышно, как мать спускается в магазин, ее шаги эхом отдавались по узкой, покрытой линолеумом лестнице.
– Он привел приятеля. Он говорил, что приведет. О Джек!
Люси снова высунулась из окна, трясясь от смеха. Когда дверь в магазин отворилась, она быстро спрятала голову.
– Его отец – друг отца Джека. Мы с Джеком подумали, что он составит тебе хорошую компанию.
Летти почувствовала раздражение.
– Вы подумали… Знаешь, Люси, ты много на себя берешь! Я сама могу найти себе кавалеров.
Люси обиженно посмотрела на нее.
– Я думала, что он тебе понравится. Во всяком случае, он интереснее, чем те, кто вертится вокруг тебя. Он очень образован.
– Мне наплевать, даже если он Лев Толстой, – возразила Летти, которая в школе еле-еле одолела «Войну и мир». – Я не хочу, чтобы этот «кто-то» таскался за мной весь день и говорил, какой он умный. И что мне ему отвечать? Мне такой не нужен.
Люси надула губы. Ее благие намерения не были оценены.
– Но это все-таки лучше, чем ребята, которые живут здесь. Джек говорил, что он очень красив. И у него
