– Мне нужно еще кое-что уточнить, – говорит он после того, как продавщица записывает его адрес.
Мы вместе с ней подходим к «спальне», отгороженной от прохода цепью из пластмассы.
– Мы можем подойти поближе? – спрашивает он.
Мы все трое стоим перед кроватью.
– Это одна из самых…
Он ее прерывает:
– Боюсь, моей подруге нужно лечь на нее, чтобы принять окончательное решение.
Он поворачивается ко мне.
– Пожалуйста, сними обувь.
Хотя люди в магазинах довольно часто ложатся на матрасы, чтобы их опробовать, что-то – я и сама не знаю что – заставляет меня покраснеть. Я снимаю обувь, сажусь на кровать, вытягиваю ноги и опираюсь спиной на матерчатый валик.
– Ляг посредине, – говорит он мне.
Следя глазами за блестящими точками на покрывале, я осторожно перемещаюсь, стараясь изо всех сил перенести тяжесть на руки и локти, чтобы не сбить материю.
– Закинь руки за голову и возьмись за изголовье, – говорит он.
Невольно мне в голову приходит мысль: мм в Блулшнгдейле, в субботу, но несмотря на всю эту толпу мне кажется, что мы в морге. Я могла бы спрыгнуть с кровати, спуститься на лифте и пойти в кино…
– Давай, лапочка, – говорит он мне ровным голосом. – Мы не можем провести здесь весь день. Вытяни ножки.
– Вам доставят ее в четверг, – говорит продавщица.
– Вытяни ножки.
– Вообще доставка у нас идет по четвергам и пятницам, но я лично прослежу, чтобы вам ее доставили в четверг.
Я делаю как он велит.
Потом застегиваю сандалии, стараясь избегать взглядов какой-то пары, стоящей у ограждения.
– У вас есть матрацы, мисс? – спрашивает он.
Она кашляет, потом отвечает ровным голосом:
– Матрацы продают на четвертом этаже, но вы можете купить его здесь.
– В таком случае, – говорит он, – будьте любезны доставить мне вместе с кроватью жесткий матрац.
– Но, сударь, нужно, чтобы вы его выбрали…
– Незачем.
– Угодно вам «Посьюрипедик»?
– Прекрасно, – отвечает он.
– Что же до обивки…
– Я буду вам бесконечно признателен, если вы выберете ее сами, – с улыбкой отвечает он.
Я смотрю на него: высокий мужчина в старых брюках цвета хаки и теннисных туфлях; нос у него шелушится, а кожа на лице, шее и руках очень загорела.
– Очень хорошо, – отвечает продавщица и улыбается ему в ответ.
– Мне нужно еще четыре больших подушки.
– Перьевые или дакроновые? И какого размера?
– Мне нужны подушки, – повторяет он.
На обратном пути мы оба молчим. Спустя несколько дней в почтовом ящике своей квартиры я нахожу пакет из Блумингдейла, в котором лежит записная книжка, обтянутая шелком.
Мы ходим по хозяйственным делам: супермаркет, бакалея, прачечная… Прекрасный субботний день через неделю после нашей поездки в Блумингдейл (кровать, как и было обещано, привезли в четверг), в начале июня. Я думаю о том, что в жизни не была так влюблена. Два раза подряд я громко говорю вслух:
– Ну можно ли быть такой счастливой?
И каждый раз он улыбается мне в полном восхищении и перехватывает все пакеты в одну руку, чтобы другой обнять меня за плечи.
Мы оба уже обвешаны покупками, но тут вдруг он мне говорит:
– Мне нужно купить себе еще кое-что.
Он останавливает такси, и мы едем в Бруклин и оказываемся в маленькой темной лавочке, где продают охотничьи товары. В ней два продавца – один пожилой, достойного вида, другой – почти подросток, – но ни
