Упрямица

пальцами бешено бился ее пульс, а в грудь уткнулись два упругих и высо­ких полушария.

– Ты ничего не расскажешь Килганену, – словно заклиная, произнес он.

– Еще как расскажу, – поклялась Рэйвен дрожа­щим голосом, тщетно пытаясь овладеть собой.

Улыбка капитана обнажила белевшие в темноте зубы.

– Нет, барышня. Уж я-то прекрасно знаю вашу по­роду и умею укрощать таких, как ты.

Он еще теснее притиснул ее к себе. К её ужасу, од­ной рукой он скользнул на ее ягодицы, а другой, сжимав­шей подбородок, приподнял ее лицо. Она никак не могла увернуться, когда его рот впился в ее губы.

Прикосновение мужских губ было тем, чего Рэйвен еще не успела испытать в своей жизни. Она едва по­чувствовала их обжигающую пылкость, настолько само ощущение поразило ее. Ей показалось, что она тонет под напором неизведанных ранее чувств. В панике она рванулась от него, но сумела лишь слегка отодвинуть лицо и яростно сверлила взглядом его блестевшие в темноте глаза.

– Как вы посмели! – выдохнула она.

– С удовольствием, – поддразнил он ее, и его го­лос звучал странно хрипло. – А ты, похоже, удивлена. Неужели так низко ценишь свои чары?

Прежде чем Рэйвен успела ответить, он снова скло­нил голову. Его губы по-хозяйски овладели ее ртом. Рэйвен беспомощно заколотила его в твердую, как скала, грудь. С ужасом она осознала, что жар этих упругих мышц, жар всего его мощного тела грозит полностью поглотить ее.

– Пожалуйста! – умоляюще прошептала Рэйвен. Страсти, бурлящие в этом мужчине, могли кого угодно заставить трепетать. Она молила его губы в губы, но он лишь поудобнее устроил ее голову на сгибе руки и углубил и без того страстный поцелуй.

– Не упрямься, – сказал он наконец. Его дыхание согрело ее щеку, а голос прозвучал как горловой хрип. – Какой смысл в словах, когда твое тело сказало мне все, что я хотел знать?

– В-в-вы с-с-сошли с ума! – простонала Рэйвен.

– Да-а-а? – Оторвавшись от неё, он всмотрелся в ее глаза. – Ты в этом уверена?

Волосатой рукой он оттянул мягкую ткань ее жакета и через секунду уже ласкал ее обнаженную грудь, сосок которой тут же предательски набух в ответ на касание.

– Видишь? Твое тело изголодалось по мужчине.

Рэйвен ахнула, но, прежде чем она успела уничто­жить наглеца язвительной репликой, он снова впился в ее рот с такой силой, что теперь, мелькнуло в ее мозгу, наверняка останутся синяки. Рэйвен замерла от закипав­шей в мужчине страсти, остро ощущая ее, но не в состо­янии вырваться из этого плена. Она простонала глубоким горловым звуком, а ее тело вдруг откликнулось на какую-то первобытную, животную потребность и задрожа­ло, но вовсе не от отвращения, а от чего-то более сильного и головокружительного, чего Рэйвен не в силах была понять. Ей было ясно только одно: ее собственное тело предало ее. Сердце билось в груди, как молот, но вовсе не от страха, и не от страха кипела кровь в жилах, с такой силой стуча в виски, что она полуоглохла… И пока его уверенные руки блуждали по её телу, она дрожала и трепетала в ответ на его ласки, словно потеряла всякий контроль над своим телом. Она начала бороться, но эти странные, никогда прежде не испытанные чувства унич­тожили ее сопротивление, пронзив неведомым доселе же­ланием.

Высокий капитан мгновенно догадался о произошед­шей в ней перемене, хотя Рэйвен продолжала колотить его стиснутыми кулачками. Огромные ладони обхватили ее маленькие ягодицы, и напрягшийся жезл прижался к ее мягкому телу. Мгновение спустя он уже расстегивал крючки на ее жакете и нежно гладил обнажившуюся грудь. Рэй­вен снова задрожала, когда сосок дернулся и затвердел от его ласки.

– Не смейте… – пробормотала она, но бессильный шепот не убедил даже ее.

Капитан рассмеялся победным смехом, не переставая ласкать гладкую, как слоновая кость, кожу, обжигая ее своей нежностью, и вызвал ответный огонь, равный тому, что разгорелся в его чреслах. Опустив голову, он прошел­ся языком по обворожительным розовым бутонам. И об­нимая вновь затрепетавшую девушку, он рассмеялся счастливым смехом триумфатора.

– Я же говорил, что твое тело жаждет мужской ласки, – нахально заявил он, выпрямляясь, и заглянул в огромные золотые глаза, но и сам позабыл, что хотел сказать, как только взгляд скользнул по приоткрытым губам Рэйвен. Она шумно и тяжело дышала, и округлая грудь наполняла его ладони. Она уже не вырывалась.

Застонав, он поднял ее безвольное тело на руки и нежно опустил на жесткую каменистую землю со скудной травой. Подрагивающими пальцами он стащил расстегну­тый жакет вниз, обнажив пленительные плечи и ключицы. Он не мог отвести взгляда от затемненной впадинки меж­ду грудей. Рэйвен собиралась на прогулку в спешке, по­этому и не подумала о корсете или сорочке, и матово блестящая, налитая плоть предстала перед капитаном во всей обольстительной красе.

Рэйвен заметила, как напрягся его подбородок. Его глаза под тяжелыми веками излучали такой обжигающий свет, что Рэйвен затаила дыхание. Стоя над ней с широко расставленными длинными ногами, он показался ей во­площением непререкаемого мужского начала. В распахну­той рубахе блестела от пота мощная грудь.

На секунду их глаза встретились, и его полные губы дернулись в улыбке сатанинского удовлетворения, когда он увидел, что красавицу с огромными глазами перепол­нила страсть. И эту страсть вызвал он – своими руками и губами. Уверенными, неспешными движениями он снял рубашку и отбросил ее в сторону. Рэйвен с силой втянула воздух, пораженная игрой мускулов на загорелой брон­зовой груди. Через несколько секунд были расстегнуты и кожаные бриджи. Он стянул их со стройных ягодиц. Его твердый, плоский живот был покрыт тонким слоем волос, спускавшихся вниз к восставшему жезлу, бесстыдно свидетельствовавшему о несомненном интересе к её пре­лестям.

Опустившись возле Рэйвен на колени, он припод­нял ее, так что и ей пришлось встать на колени. Ее обнаженная грудь прижалась к его мускулам, а жар его чресел пронзил ее сводящим с ума желанием. Жадными губами он овладел ее ртом, его запах возбуждающе наполнил все её существо – и Рэйвен снова задрожа­ла. Ее тонкие руки сами собой обняли его мощную шею, а пальцы скользнули в развевающиеся на ветру кудри. Язык тоже не остался безучастным, к полному востор­гу мужчины.

Он нежно поддержал ее изящный затылок и так страстно обнял ее, что Рэйвен чуть с ума не сошла от полыхнувшего в ней желания. Мужчина и сам понял, что не сможет долго ждать и просто сойдет с ума, если немедленно не овладеет ею. Он нежно положил ее на спину, его сильные руки слегка дрожали, каждая клеточ­ка тела молила о немедленном совокуплении. Ни разу в жизни ему не приходилось иметь дело со столь хрупкой, до боли желанной и пылающей страстью женщиной, слов­но вся ее свежесть была создана для его ищущих рук и пылких губ.

Какое-то мгновение он всматривался в ее глаза, ян­тарный цвет которых таинственно мерцал. Он чуть не взорвался от желания, он просто должен был утопить эту жажду в ней.

Рэйвен слегка застонала, когда, склонившись над нею, он попытался поднять перепутанные юбки, все еще быв­шие на ней. Она и сама не знала, почему застонала, – то ли от ужаса, то ли от разбуженного в ней желания. Она теперь мало что могла понять в самой себе, став пугаю­щей незнакомкой, чье тело не подчинялось её воле. Тело и мозг девушки, похоже, зажили своей отдельной жизнью и решили подчиняться страстным указаниям мужчины, хотя было понятно, куда это может завести.

Она попыталась помешать ему, однако он нежно, но твердо отвел ее руки в сторону.

– Не бойся, – хрипло прошептал он, – клянусь Богом, что не причиню боли.

Золотые глаза стали огромными, а нежные щеки по­темнели, очевидно, от волнения, и он заставил себя сдер­жаться и быть особенно нежным. Он ласково раздвинул ее скрещенные руки, но не успел поднять юбки, как тут же насторожился, словно врожденный инстинкт подска­зал ему, что кто-то идет.

– Капитан! Прилив заканчивается!

Крик донесся глухо, но все же достаточно внятно, несмотря на плеск волн о скалы. Яростно выругавшись, капитан поднял голову, а сильные руки застыли над дро­жащим полуобнаженным телом девушки. Рэйвен инстин­ктивно почувствовала подходящий момент и рванулась в сторону. Вскочив на ноги, она изо всей силы толкнула его в грудь, попав точно в центр. Потеряв равновесие, он упал на спину и покатился по склону.

– А еще хвастался, что умеешь обращаться с таки­ми, как я! – насмешливо крикнула она в ярости на самое себя. Крик получился громче, чем следовало бы, и муж­чины на берегу замерли прислушиваясь.