— Ведь он летает на сражения с Нитями — так? И на Рассветных Сестер тоже. А это опасно. Нужно дождаться удобного момента и… — дальше можно было не продолжать.
Джексом потряс головой — он не верил собственным ушам. Все внутри у него сжалось в ледяной комок: он понял, что неизвестные говорят о нем самом, Лессе и Ф'лессане. А «местный парнишка» — не кто иной, как Пелл; его мать, Барла, происходила из руатанского рода.
— Только учтите, я не собираюсь никуда за ним летать, — воскликнул второй. Закончив свои дела, они двигались к выходу.
— Тебе и не придется, — с леденящим душу смешком сказал первый. — Мы… — закрывшаяся дверь заглушила конец фразы.
Только сейчас Джексом заметил, что не дышит, и шумно выдохнул. Его трясло. «Это от недостатка кислорода», — сказал он себе, судорожно заглатывая воздух. Идаролан застонал и стал съезжать на пол: Джексом бессознательно ослабил хватку.
Где же Сибел? Почему не торопится? Приди он сейчас, Джексом успел бы проследить, кто вышел из нужника. Скорее, Сибел!
«Я сейчас передам файру арфиста, — вдруг услышал он тревожный голос Рута. — Что тебя так взволновало? Я же чувствую. Рыбаку плохо?»
«Нет, Рут, он просто перебрал. Скажи Кими, чтобы Сибел поторопился. Хотя наверняка уже слишком поздно», — мрачно добавил он. Ни один из голосов не показался ему знакомым, и ни в одном из них молодой лорд Руата не уловил характерного выговора, по которому можно было бы определить, к какому цеху или холду принадлежат неизвестные.
Дверь с грохотом распахнулась.
— Джексом! Что случилось?
— Ты не видел, как отсюда только что вышли трое? — с беспокойством спросил Джексом.
— Что происходит? Кими сказала, что я должен срочно вернуться. Какие трое? Весь двор забит народом.
Сибел дергал дверь, пока Джексом не открыл задвижку. Главный арфист окинул тревожным взглядом впавшего в забытье рыбака, потом удивленно уставился на Джексома. В руках у него был кувшин, под мышкой — кружка. — Ладно, все равно уже поздно, — разочарованно сказал Джексом. Он решил не беспокоить Сибела рассказом о подслушанном разговоре — может, все это просто пустая болтовня недовольных? От разговоров вреда нет, убеждал он себя, хотя невинной эту беседу тоже никак не назовешь. Он обреченно вздохнул.
— Что все-таки произошло?
«Чутье арфиста никогда не подводит Сибела — мрачно размышлял Джексом, — с другой стороны, его учили наблюдать и угадывать недосказанное».
Он постарался говорить как можно более бесстрастным тоном:
— Следовало ожидать, что не все будут довольны победой Рандела.
Сибел окинул его проницательным взглядом.
— Вот зато перед нами человек, который исключительно доволен. Подними-ка ему голову… Может быть, аромат кла вернет его к жизни. Сейчас прибудет подкрепление.
— Да нет, мне ничуть не в тягость… — Джексому не хотелось, чтобы про него думали, будто он загордился и не хочет возиться с подвыпившим стариком.
Сибел с усмешкой поднес к носу Идаролана кружку с кла. Рыбак зашевелился.
— Ты настоящий друг, Джексом, но его ребята уже начали волноваться. Пусть незаметно уберут его подальше от чужих глаз.
Дверь снова хлопнула, торопливо вошли несколько мужчин.
— Мастер Сибел!
Сибел распахнул дверь в кабинку.
— Мы здесь!
Быстро произошла смена караула. Выходя из помещения, Сибел с Джексомом услышали характерные звуки и, поняв, что Идаролан не ошибся в своих прогнозах относительно еды, с усмешкой переглянулись.
— Я всегда все успеваю вовремя, — заявил Сибел. — С этим согласен даже милейший мастер Шоганар. Вот и музыка начинается!
Джексом чуть замешкался в дверях. Теперь он прекрасно понимал, почему Сибел не мог заметить троих людей, выходивших из нужника. За то недолгое время, пока они занимались Идароланом, двор заполнила празднично разодетая публика. Многие уже были навеселе и вовсю налегали на угощение, которое разносила на подносах расторопная прислуга.
— Когда ваша с Менолли очередь?
Сибел лукаво подмигнул.
— Как только нас попросит добрейший лорд Рандел.
— У вас есть новая песня?
— Уж конечно, для такого случая!
От веселого настроения Сибела на душе у Джексома полегчало. Не стоит думать о неприятном; возможно, это всего лишь разговоры. Но все же придется смотреть в оба.
Когда Джексом с Шаррой неохотно вышли из толпы танцующих, настроение у молодого лорда существенно улучшилось. Но долг есть долг: завтра ожидается Падение. Начнется оно над морем, но край его пройдет над южной границей холда Руат. Джексом никогда не пропускал сражения с Нитями, даже если бывал занят с Айвасом на Посадочной площадке, и с готовностью присоединялся к крыльям Т'гелланова Восточного Вейра; это было делом чести. К тому же, чувство опасности пьянило их с Рутом, и они с восторгом отдавались битве плечом к плечу с другими всадниками. — Смотри, Джексом, — сказала Шарра, когда они готовились к отъезду. — Она подняла глаза к небу, где в отблесках бесчисленных огней, которые с наступлением темноты вспыхнули на стенах главного холда, крышах домов, на мачтах и палубах кораблей, тесным строем двигались разноцветные драконы. — Могу поспорить, что это весь Форт Вейр двинулся к дому.
Джексом тем временем старался так приспособить упряжь, чтобы как можно меньше помять платье Шарры и поэтому едва поднял взгляд.
— Ты права, — пробормотал он.
— Да не суетись ты так из-за моих юбок — все равно они уже собрали всю пыль с танцевальной площадки.
Джексом хмыкнул и, почувствовав, как Шарра ласково взъерошила ему волосы, с облегчением усмехнулся. Он опасался, что танцы слишком утомили ее, но, раз жена настроена игриво, значит не так уж она устала и можно рассчитывать на продолжение праздника. Нужно только вернуться в Руат пораньше.
«Рут!»
«Ради важного дела я бы помог тебе опередить время, но это не причина».
«Неужели?» — широко улыбаясь, Джексом вскочил на шею белому дракону. Шарра улыбнулась ему в ответ и, крепко обхватив его талию обеими руками, старалась просунуть пальцы под толстую куртку и добраться до тела.
«И так успеете». — Рут легко подпрыгнул, и крылья его сделали первый, самый важный замах.
— До чего красиво! — прокричала Шарра на ухо мужу. — Попроси Рута покружить над гаванью. Больше никогда нам не увидеть Тиллек в таком великолепии!
Рут принялся плавно описывать широкую дугу, опустив голову, чтобы тоже полюбоваться открывающимся сверху видом. Глаза дракона сверкали голубизной, в каждой из многочисленных граней отражались крошечные светлые точки — яркие огни Тиллека. Огромный холд, предместья, корабли в бухте — все сияло и искрилось. Можно подумать, что все светильники и факелы вынесли наружу.
Джексом почувствовал, как Рут вздохнул. Вообразив перед собой темные высоты Руата, он направил дракона домой.
На следующее утро он никак не мог вылезти из постели. Шарра встала раньше, чтобы успокоить
