Про остальное, — она предостерегающе подняла руку, — пока говорить рано. Нам надлежит обуздать свое нетерпение и постараться получить идеальную пару.
— Самой сложной проблемой была фокусировка Запечатления на представителя другого биологического вида, — нахмурилась Бэй. — В конце концов, дракончики преспокойно телепортировались в течение тысячелетий.
— Дракончики — да, — холодно сказала Цветок Ветра, — а драконы — еще неизвестно.
— Ты же знаешь, что Китти ничего не меняла в этой способности дракончиков, — вмешался Пол Ниитро. Он не одобрял позиции, занятой Цветком Ветра, ее сверхосторожного отношения к достигнутым успехам. — Возможно, придется поработать, чтобы как следует овладеть телепортацией, но тут уж ничего не поделаешь. Все мы в детстве учились ходить.
— Должна сказать, — подхватила Бэй, — я очень рада, что молодые Коннелы запечатлели пару зверей. С их опытом ветеринаров и уникальной способностью понимать и тренировать дракончиков, лучших всадников нам не сыскать.
Цветок Ветра только неодобрительно хмыкнула, но возражать не стала.
— Надо пристально следить за развитием событий, — сурово сказала она. — Будем наблюдать, чтобы в следующий раз мы смогли избежать совершенных сейчас ошибок.
— В следующий раз? — растерянно заморгала Эмили. Бэй и Пол Ниитро тоже не могли скрыть своего изумления.
— Мы еще не знаем, станут ли сотворенные Китти Пинг создания такими, как нам нужно. Справятся ли они с ожидающими их трудностями, — судя по ее тону, сама Цветок Ветра в этом очень сильно сомневалась — Я начну все сначала, — сообщила она тоном жертвы, добровольно отдающей себя на заклание. — Проанализировав результаты вскрытия непроклюнувшихся яиц, я не могу с уверенностью сказать, будут ли размножаться сконструированные Китти Пинг драконы. Мы не должны рисковать. Пусть вероятность моего успеха мала, все равно я буду пытаться снова и снова, пока не появятся гарантии, что поставленная цель достигнута. Эксперименты еще только начинаются.
И с этими словами она вышла из комнаты, оставив своих собеседников ошалело глядеть ей вслед.
И ветеринары, и ксенобиологи даже понятия не имели, как контролировать состояние здоровья драконов — нового, только что созданного вида. Однако отменный аппетит, блеск яркой чешуи на боках и активность в движениях, заключавшихся, в основном, в хлопаньи крыльями и вытягивании шеи в поисках лакомых кусочков, казались ученым хорошим признаком. За первую неделю жизни каждый птенец стал почти на ладонь выше. Все они отъелись и выглядели уже совсем не такими угловатыми и неуклюжими, как раньше. Теперь ни у кого не вызывала сомнений кажущаяся хрупкость их крыльев — с каждым прошедшим днем все яснее проявлялась крепость формирующей их мембраны. Группа медицинской поддержки с неослабевающим интересом следила за тем, как Коннелы купают и смазывают маслом своих уже чуть подросших драконов. — Папа, она же кокетничает! — воскликнула Сорка, протирая маслом участок между спинными гребнями Фарант. — Ну как, Фарри, здесь больше не чешется?
«Меня зовут не Фарри, а Фарант, — неодобрительно отозвалась королева. — И тут уже не чешется. Зато чешется на задней ноге».
— Ей не нравится, когда я зову ее не полным именем, — с улыбкой сообщила Сорка. — Ну, подруга, тебя еще тереть и тереть!
Биологи сделали даже специальную щетку — достаточно твердую, чтобы ею можно было втирать масло, и одновременно не слишком жесткую, чтобы не поранить еще нежную кожу птенцов. Внезапно купающийся Каренат захлопал крыльями и окатил всех присутствующих холодной водой с головы до ног. — Каренат, не балуйся! — хором воскликнули Сорка и Шон. «Я была уже совсем чистая, глупыш ты этакий, — недовольным тоном произнесла Фарант, точно копируя Сорку. — Я была совсем сухая, а теперь меня снова надо мазать маслом».
Сорка и Шон дружно расхохотались. А потом торопливо объяснили промокшим до нитки зрителям, что смеются они вовсе не над проделкой Карената, а над словами недовольной Фарант.
Шон подал знак своим дракончикам, сидящим неподалеку, и буквально через миг на промокших людей посыпались полотенца.
— Здорово это у вас получается, — с чувством сказал Рэд Ханрахан, вытирая голову.
— Они нам здорово помогают, — кивнул Шон. — Ловят рыбу для наших вечно голодных ходячих желудков. Просто не знаю, что бы мы без них делали.
«Я причиняю столько беспокойства?» — расстроенно спросил Каренат.
— Вовсе нет, глупыш, — поторопился успокоить его Шон. — Ты еще маленький, у тебя хороший аппетит и это наша работа, чтобы тебе всегда было что поесть.
Рэд уже начинал привыкать к странной манере своей дочери и зятя порой говорить что-то ни к селу ни к городу. Он-то уже почти привык, а вот непосвященного человека это совершенно сбивало с толку.
— А ездить на них еще нельзя? — спросил Пас Радаманх.
— Вы же не сядете на новорожденного жеребенка, даже если он и выглядит большим и крепким, — ответил Шон, втирая масло в широкую спину Карената. — Составленная Китти Пинг программа рекомендует выждать целый год. Главное, чтобы их борон-силикатные кости — они, кстати будут покрепче наших, кальцинированных — сформировались так, как надо. Но потом… Вот уж мы повеселимся, правда, приятель? — и он любовно погладил Карената по надбровным дугам.
Запечатление изменило Шона Коннела, как оно изменило и всех остальных драконьих избранников. Особенно явно это было заметно в Давиде Катареле. Юноша, тяжело травмированный физически и морально Первым Падением и трагической смертью Люси Туберман, постоянно чувствовал себя виноватым. Вопреки всякой логике, он презирал себя за то, что остался жив. Даже интенсивная терапия не помогала. С Нитями Давид сражался, как с личным врагом: с ненавистью, на которую было страшно смотреть.
Его возрождение началось в тот миг, когда Полент ткнулся мордой ему в колени. Улыбающийся, счастливый Давид покинул Площадку Рождений, бережно поддерживая своего новорожденного друга. Терри Чернова перестала извиняться по всякому поводу и без повода. Без следа исчезло заикание у Отто Хегельмана, а у Катерины Раделин-Дойл появилась привычка время от времени хихикать без всякой видимой причины.
— Выглядят они великолепно, — сказал Цезарь Галлиани Сорке и Шону.
— Хотя, честно говоря, Дулит Марко будет, пожалуй, не хуже.
— Верно, — ухмыльнулся Шон, — Дулит тоже хорош. Да все они прекрасны. И если они спят, и сыты…
— И выкупаны, и намаслены, и ничего у них не чешется, то они настоящие ангелы, — закончила за него Сорка. — А теперь, любовь моя, — сказала она, игриво толкая Фарант в бок, — почему бы тебе не прилечь отдохнуть?
«Я хочу подождать Карената, — сообщила королева. — Мне нравится к нему прислоняться. Кроме того, мне опять хочется есть».
Засунув два пальца в рот, Сорка оглушительно свистнула. Ее дракончики тут же исчезли.
«Теперь я чистый», — с удовлетворением в голосе объявил Каренат, вылезая из бассейна.
Предусмотрительно предупрежденный Шоном, он не стал отряхиваться. Широко развернув крылья, дракон подставил их ветру. Сорка и Шон тем временем быстро промокнули досуха его подкрылки.
— Шон, пока мы еще здесь, тебе что-нибудь нужно? — спросил Рэд.
— Не-а… — протянул юноша, наклоняясь, чтобы вытереть пазухи когтей.
Создавая из дракончиков драконов, Китти Пинг старалась максимально сохранить внешний вид и физическое строение своих маленьких прототипов. Когти стали одним из немногих исключений. Генетик решила, что для захвата крупной добычи драконам лучше подойдут пальцеобразные когти, а не похожие на клешни коготки дракончиков. — Как только драконы поедят, мы тоже пойдем чего-нибудь перехватим.
— Прекрасная пара, — заметил Пас, когда они с Рэдом, покинув Сорку и Шона, шли на ферму проводить утренний обход. — Если этот бронзовый сможет давать потомство и золотая королева не будет возражать, мы получим первоклассное драконье племя.
— Давайте не будем торопиться, — предостерег их Галлиани. — Цветок Ветра постоянно призывает к
