– Я понимаю. Но, прости меня, я об этом не знаю ничего. – В ее взгляде появилась тревога. – Я спрошу у Шона...
– О, не стоит, – поспешила отговорить ее Мелани, – это не настолько важно.
– Что не так важно?
Дженнифер подняла голову, чтобы взглянуть на человека, вмешавшегося в их беседу, но не было необходимости в этом, ибо не трудно было узнать сардонический тон глубокого голоса Шона Босуэла. Ее сердце забилось быстро и сильно, и чувство собственной несостоятельности охватило ее. Она подняла стакан и сделала отчаянный глоток, надеясь, что он отойдет, но, к ее ужасу, Дженнифер указала ему место рядом с собой и он сел.
Даже не поднимая глаз, Мелани ощущала его присутствие каждой клеточкой своего тела, хотя в поле ее зрения попадали только сильные ноги, обтянутые кремовой тканью его брюк, и темные, словно задубленные пальцы его руки, покоящейся на колене.
– О, Шон, – говорила в это время Дженнифер, – Мелани спрашивала меня, не разжигал ли ты плиту после того, как мы ушли вчера?
Пальцы Мелани так сжали стакан, что казалось, его тонкое стекло может лопнуть.
Однако Шон вовсе не испытывал подобного напряжения, потому что он ответил Дженнифер с ленивым безразличием:
– Нет, я не разжигал плиту. Это сделал Джефф!
Теперь глаза Мелани взметнулись вверх и встретились с его невыразительным взглядом. В нем была нескрываемая горечь. Почему он не сказал ей об этом, когда она спрашивала его, а продолжал намекать на сверхъестественное объяснение? Ему наверняка было ясно, что половина всех ее страхов в тот вечер была результатом его выдумки, которую он сочинил специально для нее.
– Ну вот, Мелани, – сказала Дженнифер. – Тебе надо было просто спросить у Шона. Он бы сказал тебе.
Мелани поджала губы. Ей хотелось стереть это ехидное выражение с лица Шона, и сделать это основательно, но она не знала как.
– Но я спрашивала у мистера Босуэла, – заметила она, вызывающе глядя на него. – Не так ли, мистер Босуэл?
Дженнифер нахмурилась, переводя взгляд то на него, то на нее с озадаченным видом. – Ты спрашивала Шона? Тогда почему?..
– Мистер Босуэл рассказал мне таинственную историю об Ангусе Кейрни, который поднимается из могилы, чтобы разжигать свой собственный огонь.
Дженнифер была изумлена, а Мелани испытала удовлетворение оттого, что сумела в конце концов смутить его.
– Это правда, Шон? – спросила Дженнифер.
– Что? Что я сказал ей о том, как истолковывают в деревне клубы дыма, поднимающиеся из труб? Да, правда.
Мелани посмотрела на него раздраженно.
– Вы хотите сказать, что существует такая легенда?
Дженифер вздохнула.
– Да, ведь когда кто-то умирает в этих уединенных, изолированных местах, всегда возникают легенды. Шон! – она укоризненно посмотрела на него, – ты не должен был наводить Мелани на мысль...
Шон вытащил сигары и взял одну в зубы.
– Но я не несу ответственности за мысли, возникающие у мисс Стюарт.
Мелани снова опустила голову. Она вовсе не смутила его, а лишь разожгла сдерживаемое удовольствие в глазах Дженнифер и дала им весьма полезный сюжет для анекдота, который они могли распространить о ней.
Допив свой стакан, она резко поднялась.
– Извините меня, но я рано утром уезжаю и хотела бы пораньше лечь спать.
– Вы утром уезжаете? – Шон также встал и пристально посмотрел на нее. – Я ничего об этом не знал.
Мелани сплела руки за спиной.
– Разве? Я думала, что ваша... э... сестра сказала вам.
– Элен? Нет, я ее еще не видел, – глаза его сузились, и темные ресницы скрыли их выражение. – Я считал, что вы останетесь до тех пор, пока Аконит не приобретет обитаемый вид.
Теперь поднялась Дженнифер и стала рядом с ними.
– Ты будешь приезжать, Мелани? – спросила она, явно сожалея об ее отъезде.
Мелани вздохнула.
– Да, я думаю. Но не в ближайшие недели, конечно. Скоро Рождество, вы понимаете, все эти празднества, как обычно... Может быть, весной...
Глаза Шона смотрели теперь твердо, он жевал кончик сигары.
– Следует ли это понимать, как ваше пожелание, чтобы я продолжал присматривать за вашей
