хотя иногда и оказывается в тени. 'Душа, тянущаяся к Богу, провозглашает о том, что коснулась Его. Начиная с этого времени, нормальным состоянием мистика является радостное осознание Его Присутствия: Оно дает о себе знать 'многими легкими прикосновениями сладостных духовных видений и ощущений, которые даются нам в той мере, в какой наша простота может их воспринимать'.[532] Если мистик предпочитает менее однозначный, более пантеистический язык, его восприятие принимает вид 'гармонии с Бесконечным' — той же самой божественной музыки, транспонированной на октаву ниже.
Это 'ощущение Бога' не является метафорой. Многочисленные свидетели утверждают, что оно такое же непосредственное, каким может быть у других людей восприятие цвета, тепла и света. Оно представляет собой вполне конкретное, хотя и преходящее переживание в религиозной жизни. 'Ощущение Бога' напоминает реально наблюдающийся у птиц инстинкт, благодаря которому они безошибочно находят дорогу домой. 'Чтобы понять,
Современные психологи приложили немало усилий к доказательству невозможности подобного присутствия. Иногда они приписывают его возбужденной фантазии человека, а иногда утверждают, что такие ощущения представляют собой попытки увидеть «желаемое» там, где его нет в действительности.[534] Однако мистики, которые умеют намного лучше, чем их критики, различить подлинные и ложные трансцендентные состояния, никогда не сомневаются в их значимости. Они не беспокоятся даже тогда, когда их переживания не согласуются с их теологическими представлениями.
Вот как св. Тереза с присущей ей обезоруживающей простотой описывает свои переживания: 'Однажды мне пришло в голову, что я не уверена в одном — в том, что Бог действительно присутствует во всем. И даже когда Он казался мне очень близким, я по-прежнему могла сомневаться, возможно ли такое присутствие Бога. Не верить, что Его нет поблизости, было не в моей власти; ибо мне постоянно казалось, что я чувствую Его непосредственное присутствие. Между тем один неученый человек часто говорил мне, что Он присутствует только тогда, когда Сам того пожелает.
И еще: 'Внутренний мир, а также особое тонкое напряжение, то приятное, то беспокоящее, временами замещают это ощущение присутствия Трех Ликов (когда оно есть), а затем оно снова возвращается, и продолжается, и я не могу сомневаться, что переживаю состояние, о котором св. Иоанн сказал, что
Подобное ощущение божественного присутствия может возникать даже в повседневной жизни человека и накладываться на обычные его переживания — хотя этот человек, возможно, и не склонен к экстазам и духовным видениям, таким далеким от мирских будней. Но для него трансцендентальное сознание навсегда становится центром интереса, а проблески этого сознания постоянно доминируют в его системе ценностей и озаряют его повседневность. Он уже достиг цели, которую поставило перед собою Просвещение, восприняв эту идею из учения Платона: душа человека 'вознеслась над преходящим миром' и 'созерцает реальный мир и его самую яркую часть'.[537] Но там, где призвание и обстоятельства требуют этого, обязанности человека в суетном мире выполняются им неукоснительно и успешно, причем без малейшего ущерба для созерцания душой Реальности.
У многих людей с неустойчивым или артистическим темпераментом это интуитивное осознание Абсолюта становится неуправляемым. Оно постоянно прорывается, помимо воли человека овладевая его внутренним миром и проявляясь в виде «психических» феноменов, таких, как экстаз и экзальтация. В других случаях, у людей с более спокойным характером, интуитивное осознание выливается в страсть, в 'огонь любви', который сопутствует во многих случаях 'встрече с Богом в глубине души'. Речь идет о 'чистом созерцании' — о том состоянии
В одной из своих проповедей св. Бернард дает простое и выразительное, ибо основанное на личном опыте, описание этих 'сокровенных прикосновений', таких убедительных, хотя и мимолетных, контактов души с Абсолютом. 'Теперь прошу выслушать с терпением мои глупые слова, — говорит он, — ведь я уже говорил, что хочу поведать, как подобные переживания овладевали мной. На самом деле говорить здесь не о чем, и я предлагаю твоему вниманию свои переживания лишь потому, что они, возможно, сослужат тебе добрую службу. Если ты извлечешь хоть какую-то пользу из моих слов, я буду считать свою нескромность оправданной; если же они будут для тебя без всякой пользы, я всего лишь покажу тебе свою глупость. Итак, в глупости своей свидетельствую, что Слово посещало меня, и притом очень часто. Но хотя Оно неоднократно входило в мою душу, я никогда не мог точно уловить момент Его пришествия. Каждый раз я ощущал, что Оно уже присутствует, или же вспоминал, как Оно присутствовало в душе когда-то. Иногда мне доводилось все же переживать ощущение, что Оно вот-вот должно появиться, но я никогда не чувствовал Его прихода или ухода. Ведь должен признать, что до сего дня не знаю, откуда Оно приходило в мою душу, куда уходило из нее и каким образом оказывался возможным Его приход и уход:
'Входит Он не через глаза, потому что у Него нет ни формы, ни цвета, которые можно было бы различить глазами; и не через уши, потому что пришествие Его всегда беззвучно; и не через обоняние, потому что Оно не растворено в воздухе… Тогда посредством чего же Оно входит? Быть может, Оно не входит вообще и никогда не приходит извне, потому что ничто божественное не относится к внешнему миру. И в то же время Оно не приходит изнутри меня, потому что Оно благое, а внутри меня нет ничего благого. Я поднимался выше себя, и все же — о чудо! — находил Слово возвышающимся надо мной. Мое любопытство уводило меня в глубины подо мной, но все же я находил Его еще глубже. Всматриваясь в то, что меня окружает, я замечал, что Оно за пределами всего видимого мной. Проникая в то, что заполняет меня, я обнаруживал, что Оно пребывает в глубине всего. Так я постиг истину прочитанных мною слов:
Можно сказать, что такое вознесение — качество сознания, которое св. Бернард пытается описать, — на мгновение вводит дух в состояние, почти не отличимое от подлинного
