шторки немедленно были задернуты.
И в тоже мгновение весь поезд принял стройный, упорядоченный вид. Впереди расположились пятеро одетых в багряные халаты конных всадников. Каждый из них держал в руках длинный цзи, боевой трезубец, а к их поясам были пристегнуты простые прямые мечи семейства цзянь. Признаться, мне самому захотелось ощутить на своем поясе такую железку, она придала бы мне гораздо больше уверенности. За этой внушительной пятеркой на прекрасном вороном жеребце гарцевал сам Тянь Ши, а рядом с ним я неожиданно увидел верхом на невысокой, смирной лошадке толстяка Шу Фу в простом синем халате и с мечом у пояса. Выглядел он, надо сказать весьма комично, потому что пытался изобразить из себя классного наездника и рубаку. То и дело советник правителя принимал горделивую осанку и со значительным видом укладывал ладонь на рукоять меча, однако, тут же снова хватался обеими руками за поводья и наклонялся вперед, чуть ли не ложась на шею лошади.
Следом за этой парой пристроилось еще трое гвардейцев, а за ними конный паланкин Шан Те, управляемый слугой, сидевшим верхом на одной из передних лошадей. Позади группы маячили еще пятеро воинов в багряных халатах.
Когда кавалькада покидала двор дома, правитель увидел нас и махнул рукой моему учителю, предлагая присоединиться к нему. Я же, поскольку такого предложения не получил, пристроился позади паланкина, втиснувшись между ним и замыкающими поезд гвардейцами.
Кавалькада, сопровождаемая по обеим сторонам несколькими синсинами, свернула на одну из парковых аллей и направилась к выходу из усадьбы. Аллея эта, как и все аллеи небольшого парка правителя уезда, была неширока, а потому паланкин едва вписывался в ее повороты, особенно в тех местах, где края дороги были обсажены высокими, сильно разросшимися кустами. Впрочем, как оказалось, возница этого странного экипажа был весьма искусен, так что сидящих внутри паланкина девушек вряд ли беспокоила недостаточная ширина дороги.
Через несколько минут поезд правителя выбрался на улицу селения, которая оказалась нее намного шире аллеи парка. Но и здесь паланкин прошел без задержки, хотя мне очень часто казалось, что он вот- вот застрянет между домами. Когда же мы покинули селение, я совершенно успокоился, теперь, как мне казалось, нашему путешествию ничто не могло помешать.
Стояло раннее утро… самое настоящее земное утро! Солнце еще не поднялось, воздух был свеж и чист. Дорога плавными изгибами уходила к горизонту между зеленеющих лугов, раскинувшихся по склонам пологих холмов. Далеко справа, внизу, серебром проблескивала полоска текучей воды. Крыши Цуду довольно быстро скрылись за холмом, и теперь наша, как оказалось, довольно небольшая компания двигалась в полном одиночестве. Копыта лошадей выстукивали бодрую дробь по слежавшейся за ночь серовато-бурой пыли, выплескивавшейся из-под них маленькими фонтанчиками. Впереди, перед закрывавшим мне обзор паланкином, слышался довольно громкий разговор, причем, судя по всему, главную роль в нем играл Фун Ку-цзы, однако, я был доволен, что не участвую в этой беседе – именно сейчас мне хотелось одиночества.
С полчаса я любовался окружающей спокойной красотой, и вдруг почувствовал, что за мной кто-то пристально наблюдает. Я снова оглядел окрестности, на этот раз внимательно вглядываясь в детали, но ничего необычного не увидел. И в этот момент из-за моего плеча раздался тихий шепоток Поганца:
– А в задней стенке девчачьего насеста глазок имеется…
Я даже не сразу понял, о чем это он толкует, и только секунду спустя, словно бы невзначай, но пристально оглядел задок повозки. Действительно, в полуметре от нижней перекладины, ближе к правому краю в обтягивающей паланкин ткани, действительно, имелось небольшое отверстие. Мне даже показалось, что я разглядел темный глаз, прильнувший к этому отверстию.
Меня разглядывали!.. «Ну что ж, – решил я про себя, – Пусть рассматривают, дырку во мне не проглядят!» Однако, несмотря на такое решение, мне стало как-то неуютно. Я совсем уже вознамерился обогнать этот «девчачий насест» и присоединиться к своему учителю, как вдруг верхняя часть задка повозки откинулась и оттуда выглянуло личико Шан Те.
Она посмотрела а меня, затем обернулась вглубь повозки и что-то сказала своей служанке. Обе рассмеялись. Потом она снова повернулась в мою сторону и с легкой улыбкой произнесла:
– А господин ученик, похоже, опытный наездник…
Я улыбнулся в ответ и с легким поклоном проговорил:
– Сударыня, вы очень наблюдательны, мне действительно приходилось ездить верхом, так что я достаточно хорошо знаю искусство управления лошадьми.
– Но разве варвары знакомы с седлом?.. – делано удивилась она.
– А почему вы решили, что я принадлежу к варварам? – ответил я вопросом на вопрос, – Может быть из-за моей прически?..
В глубине паланкина опять негромко прыснули, Шан Те мило улыбнулась и покачала головой:
– Нет, как раз прическа у тебя вполне цивилизованная, а вот твои… тапочки… Они навевают мысль о неких диковинных животных, живущих исключительно в варварских краях.
Я опустил голову и посмотрел на свои кроссовки. Они, действительно, не слишком хорошо гармонировали со стременами и мало походили на сапоги, которыми, как я заметил, щеголяли все остальные наездники, кроме, разумеется, моего учителя. Снова взглянув на девушку и покачал головой.
– Разве разумно делать заключения о человеке, основываясь на фасоне его обуви?
– Но если я буду основываться на твоем… внешнем виде, – на мой взгляд, слишком уж лукаво проговорила Шен Те, – Я сделаю вывод, что ты не ученик знаменитого наставника, а… главарь бандитской шайки…
В глубине паланкина опять громко фыркнули, и я вдруг подумал, что дочь повелителя провинции слишком много позволяет своей служанке. Однако, не подавая вида, что мне не слишком понравилась такая аттестация моего… «внешнего вида», я улыбнулся и ответил с самым довольным видом:
– Благодарю вас, сударыня, вы здорово повысили меня в звании!..
– Как это? – не поняла Шан Те.
– До сих пор меня называли просто бандитом или бандитской харей, а вы произвели меня в ранг главаря!.. Еще раз прошу принять мою огромную благодарность!..
И я ощерился в своей самой лучезарной улыбке.
Шан Те с не менее широкой улыбкой смотрела на меня, явно пытаясь понять, насколько я искренен в своей благодарности, и не зная, что мне на нее ответить. И тут, чуть ли не из-под копыт моей лошади раздался резкий, басовитый, и при этом очень тихий голос:
– Смотри, смотри, как этот… главарь ощерился!.. У-ав! Все свои сорок шесть зубов наружу выставил!..
Я быстро опустил глаза и увидел, что рядом с копытами моей лошадки не спеша трусит огненно рыжий синсин, кося одним глазом в мою сторону.
– Ну да, – тут же послышалось с другой стороны, – Принцессу завлекает! Очень понравиться хочет… А сам ведь в другую влюблен!
Я ошеломленно повернул голову и с другой стороны от лошади увидел другого синсина, иссиня-черного цвета. Этот бежал также неторопливо, но при этом, задрав голову вверх, не сводил с меня серьезного, осуждающего взгляда.
Именно этот нехороший взгляд подтолкнул меня на ответ:
– А откуда ты взял, что я в кого-то влюблен?!
– Ой, какая тайна!.. – негромко и очень презрительно тявкнул синсин, – У тебя это на физиономии написано!
– А вот принцесса, – употребил я титул, который применил сам синсин к Шан Те, – считает, что на моей физиономии написано, что я бандитский главарь!
Синсин внимательно всмотрелся в мое лицо и, как мне показалось, вздохнул:
– У тебя физиономия очень влюбленного бандитского главаря… – согласился он с Шан Те и, чтобы не опровергнуть самого себя, добавил, – Но влюбленного отнюдь не в принцессу!
– О чем это вы, господин ученик, шепчетесь с Гвардой?..
Я поднял голову. Шан Те продолжала улыбаться, но на ее личике читалось неприкрытое любопытство.
