минут!.. – и тут же припустился следом за своими односельчанами.
Толпа, еще секунду назад окружавшая нас, рассеялась настолько быстро, что даже Поганец не сразу прореагировал на этот факт. Только через минуту он разочарованно выдавил из себя:
– Вот это да!.. Никого!..
А потом, повернувшись ко мне и покачав головой, добавил:
– Вот и делай добро без предварительной договоренности об оплате!
Я вздохнул и… улыбнулся:
– Ну, ничего, господин… «кассир», если я ошибся в этих крестьянах, нам придется обойтись тем, что еще имеется в наших запасах. Однако долго дожидаться их возвращения я не намерен, мы, действительно торопимся, а учитель с Гвардой, наверняка, уже волнуются за нас.
Впрочем, долго ждать нам и не пришлось, не успел я наполнить водой взятый у Поганца бурдюк, как на дороге показались первые из убежавших крестьян, а скоро они все снова собрались вокруг нас. И чего только не было у них в руках! Небольшие, плотно набитые соргой мешочки, лепешки, завернутые в чистые тряпицы, мед в глиняной посуде, битая птица и живые куры в небольших, прикрытых сверху корзинках, самые разные овощи, свежие и вареные в самой разной посуде…
Я, увидев все эти дары, признаться, здорово растерялся – продуктов здесь хватило бы нам недели на две, но каким образом все это можно было увезти? Однако Поганец повел себя очень уверенно. Быстро соскочив с лошади, он принялся энергично рассортировывать принесенное и приторачивать к седлу наиболее ценное – главным образом птицу и мясо. На мое седло он попытался было навесить десяток мешочков с соргой, но я так рявкнул на него, что он мигом сообразил к кому пристает!
Короче, через пять минут лошадь Поганца едва держалась на ногах, от нагруженных на нее продуктов, а маленьких лохматый седок стоял рядом, лихорадочно посверкивая глазками, судорожными движениями поглаживая ее по шее и неразборчиво бормоча:
– Ничего, милая, держись, держись!.. В крайнем случае, я снова к учителю за спину пересяду, тебе полегче будет!..
В общем, Поганец сделал все, что мог, и, тем не менее, большая часть принесенного крестьянами харча осталась невостребованной. Бедный малыш уходил из деревни со слезами на глазах, постоянно оборачиваясь на оставленные им запасы.
Фун Ку-цзы и Гварду мы нашли на вершине холма. Старик сидел на траве около стоящей лошади, а синсин бегал вокруг него, опустив свою черную голову. Увидев нас, Фун Ку-цзы, даже не пытаясь подняться, воскликнул: – Ну, наконец-то!.. Где вы пропадали?! – а синсин подбежал ближе и вопросительно заглянул мне в глаза.
– Ха! Пропадали!.. – немедленно возмутился Поганец, – Да мы из местного населения дань выколачивали! Сколько можно впроголодь трястись?!
– Какую дань?! – изумился старый мудрец, – Что значит – выколачивали?!
– А то и значит, – горделиво ответил Поганец, – Что сначала я это населения застращал до дрожи в коленках, а как только великий Сор Кин-ир появился, тут они харч и потащили!!! Во, как я свою лошадку нагрузил! А было бы у меня три лошадки, я бы и три нагрузил!!
И он с нездоровым блеском в глазах посмотрел на понуро стоящую лошадь старика.
– Уж не хочешь ли ты еще раз наведаться в деревню?.. – поинтересовался Гварда.
Поганец Сю посмотрел на синсина. Потом стрельнул глазом в сторону Фун Ку-цзы и, как бы раздумывая, произнес:
– Ну… Ведь учитель Фун Ку-цзы все равно… э-э-э… не любит ездить верхом. Почему бы нам не использовать его лошадь для перевозки ценной… еды? Неизвестно, когда еще мы сможем пополнить наши запасы… в пустыне, а местные жители пока еще полны благодарности к учителю Сор Кин-иру!..
– И чем же вызвана эта благодарность?.. – ревниво поинтересовался Фун Ку-цзы.
– А он деревенский колодец вычистил! – немедленно удовлетворил Поганец интерес старика.
Фун Ку-цзы и Гварда с удивлением уставились на меня.
Однако, никаких объяснений я давать не стал. Вместо этого я произнес недовольным тоном:
– Может быть мы все-таки двинемся дальше, или вы решили сначала пообедать?..
– Да! – немедленно поддержал мою идею Поганец, – Давайте разгрузим немного мою лошадку… А затем я снова схожу в деревню!..
– Зачем?! – в один голос воскликнули мы с Фун Ку-цзы, на что Гварда спокойно ответил:
– Чтобы лошадку снова загрузить под завязку…
Мы со старым мудрецом уставились на маленького жадину, и тот сначала конфузливо пожал плечами, а затем неожиданно заявил, глядя прямо мне в глаза:
– Да!.. А знаешь, как это… приятно, когда ничего не надо воровать, а все тебе сами всё отдают!..
– Но нельзя же обирать людей до нитки! – с негодованием воскликнул я, – Тем более, что у этих людей и так не слишком много чего есть!!
– Можно! – упрямо буркнул Поганец, – За то, что ты для них сделал их можно… «обобрать до нитки»!..
– Все!!! – вышел я из себя, – Спор закончен!! Обедаем и едем дальше!! И никаких… набегов на местных селян!!
Малыш надулся, но спорить не стал, видимо, понимая, что я не уступлю.
Обед, благодаря нашей с Поганцем экспедиции, был весьма обильным, однако продлился он не слишком долго. Отдыхать после него мы не стали, хотя отяжелевшие желудки тянули прилечь. Когда мы уже садились в седла, Поганец подошел ко мне и, отводя глаза в сторону, спросил:
– Учитель, можно я позади тебя сяду. Моя-то лошадка… это… перегружена.
– Садись, – кивнул я и, отвернувшись, улыбнулся.
И снова под копытами наших лошадей расстелились поросшие невысокой травой холмы с редкими невысокими деревьями.
Мы взяли вправо, обходя знакомую деревеньку по большой дуге, а когда, по моим расчетам, сей населенный пункт остался далеко в стороне, снова повернули на Запад. Холмы были невысоки, так что мы ехали напрямую, благо наезженной дороги все равно не было. Перевалив через три холма, мы с вершины четвертого увидели впереди еще два, вставших наискосок один от другого. Путь наш лежал, таким образом, по склону ближнего холма и выводил прямо на вершину следующего. Поднявшись до середины этого, последнего, холма, я вдруг ощутил странное чувство, называемое психиатрами «дежа вю». Мне показалось, что я уже проезжал по этому склону, хотя определенно знал, что вижу эту местность впервые.
И тут бежавший впереди наших лошадей Гварда достиг вершины холма. Он замер на фоне блекло- голубого неба, словно некое черное изваяние, а затем… уселся на свой хвост! Спустя пару минут мы тоже достигли вершины и… тоже остановились. С нее открывался прекрасный вид на небольшую рощицу, среди деревьев которой желтели соломенные крыши маленькой деревеньки… Очень похожей на ту самую, которую мы с Поганцем покинули чуть больше часа назад!
– Так!.. – глубокомысленно проговорил Фун Ку-цзы, – Похоже мы заблудились…
– Не могли мы заблудиться!.. – тявкнул в ответ синсин, – У меня абсолютное чувство направления. Мы двигались все время на запад, и деревня должна быть далеко позади!
– Однако, она совсем недалеко и… впереди! – возразил старик, – Если, конечно, меня не обманывают мои старые глаза!
– Они тебя не обманывают, учитель, – подтвердил я, – И Гварда тоже прав – деревня должна была быть далеко позади.
Фун Ку-цзы повернулся ко мне, несколько секунд внимательно смотрел мне в лицо, а затем спросил:
– И как же ты объясняешь столь вопиющее противоречие?!
– А никакого противоречия нет, – ответил я, – Просто я допустил некоторую оплошность – забыл о древнем заклинании, действующем в… ну… действующем вообще.
– Что за заклинание? – немедленно переспросил старик, – Откуда ты про него знаешь, если мне о нем ничего не известно?!
– Тебе об этом заклинании ничего не известно просто потому, что ты за всю свою жизнь ни разу не посещал Западную Пустыню… как, впрочем, и все остальные ныне живущие жители Поднебесной! А мне оно
