— Не сам, в книгах вычитал, но это долгий разговор, согласишься выслушать?
— Ну, если на пользу…
— Роська, — окликнул Мишка своего крестника, — сходи-ка дядьку Лавра позови.
— Слушаюсь, господин старшина.
Дед дождался, пока Роська отойдет, и подозрительно спросил:
— Зачем парня отослал?
— То, что я сказать хочу, никому знать не надо, не согласишься — забудем, согласишься — только мы с тобой будем знать. И все.
— Ну, излагай.
— Сейчас, только ты в сани пересядь, а то чего я тебе наверх кричать буду?
Дед с нарочитым кряхтением и охами сошел с коня и уселся в санях.
— Развел таинства, едрена-матрена… Ну рассказывай, книжник.
— Есть три способа управления людьми и делами: рефлексивный, следящий и программный.
— А по-людски говорить не можешь?
— Сейчас объясню. Если ты у дядьки Лавра в кузнице случайно к раскаленной железяке притронешься, ты же не думаешь: «Ой, горячо, надо руку убрать»? Рука как бы сама отдергивается. Вот это и называется «рефлекс». А рефлексивный способ управления — это когда думать некогда, что-то делать надо. Ну, к примеру, пожар. Все всё бросают, даже самые важные дела, и бегут тушить. И при этом уже ничего не берегут: льют воду, кидают землю, бывает, соседние дома разваливают, чтобы огонь не перекинулся. Сплошной убыток, а всего-то и надо было: за печкой присматривать, чтобы уголек не выскочил.
Но это — срочное дело: выпал уголек, начался пожар. Бывает же, что беда долго подкрадывается, как бы накапливается постепенно. Например, видит хозяин, что крыша не в порядке, но погода стоит сухая, жаркая, вот он все и откладывает на потом. Пошел дождь, потекло в жилье, и начинается: лужи подтирать, ведра подставлять. А если дожди не на один день зарядили? Приходится на мокрую крышу лезть, а она скользкая. Упал, ногу сломал. А всего-то и надо было, что в вёдро крышу поправить.
Или еще пример…
— Да понял я, понял. Тын обветшал, в селе тесно, ратников мало. Накопились беды. Сколько лет дурака валяли, а теперь спохватились. Так бы и сказал: «пожарный способ», а то придумал… Даже и не выговоришь. — Дед изображал сердитое ворчание, но было заметно, что тема его заинтересовала.
— Не я придумал, поумней меня люди книги писали, — быстренько «отмазался» Мишка.
— Ладно, дальше давай.
— Так вот: пожарный, как ты говоришь, способ — это когда заранее не подумали или не сделали то, что требовалось, и спохватываются, когда событие уже произошло. От этого обязательно случаются три беды. Первая — десинхронизация. Это когда решения и дела запаздывают. Вторая беда — дисфункция. Это когда важные дела не делаются или людям не своим делом заниматься приходится. Вот, ты же не поп, а приходится дела веры исправлять: следить, чтобы к причастию ходили, холопов крестили. Отцу Михаилу уже одному не совладать, а ведь нас сюда прислали христианство насаждать. Это — наше главное дело, наша функция. Третья беда — деструктуризация, проще говоря, развал. Было у нас воинское поселение, а теперь: одни желают по-прежнему служить, другие ремеслом и торговлей заниматься, третьи… да ты и сам об этом говорил. Помнишь?
— Гм… Кхе! Дед поскреб в бороде, оправил полы кожуха. — Выходит, наши беды мудрецам давно известны были и в книгах описаны?
— Да не наши! Это беды любой общины, города или племени, которыми рефлексивным способом управляют.
— Угу… Понятно. — Дед покивал головой. — И что ж дальше?
— Дальше плохо. Количество бед нарастает, справиться со всеми уже не получается, потому что все делается второпях, по-пожарному, без раздумий о том, чем это в будущем обернется. Либо община гибнет, либо власть в ней меняется. Но бывает, что смена власти приводит к междоусобице, и тогда тоже гибель.
— Сам-то понял, что сказал? — Дед неожиданно для Мишки напрягся и уставился на внука очень внимательно.
— А что? — не понял Мишка.
— Рюриковичи в усобицах погрязли, великий князь киевский при смерти. Или забыл, что боярин Федор рассказывал?
— Помню, деда. Те правила, о которых я тебе рассказываю, и для всей Руси тоже справедливы.
— Степь только и ждет, что мы ослабнем, — словно не слыша, продолжал дед. — С запада тоже давят.
— Но мы же с этим ничего сделать не можем. — Мишка никак не ожидал подобного поворота разговора. — Пока…
— Пока что?
— Пока у себя порядок не наведем и силы не наберем. Иначе кто нас слушать будет?
— Какие силы, какой порядок? Все, как гнилая тряпка, расползается! Толку с твоих книжек… Только названия дурацкие придумали, а проку…
— Так я же еще не все рассказал!
— А-а-а!
Дед в сердцах махнул рукой.
— Деда, ну потерпи еще немного! Ты же самое главное уже сделал!!! Ты власть в Ратном сменил! И без усобицы, только Пимену по уху дал.
— Да что ты понимаешь! — Дед машинально цапнул рукоять меча. — Думаешь, смолчали — так и подчинились? Все только начинается.
— Может, и не все, но понимаю! Во всяком случае, понял, что Пимен не от себя говорил, то-то все время оглядывался!
— Вот! — Дед наставительно ткнул в Мишкину сторону указательным пальцем. — В сотне раскол, а зачинщики таятся, Пимку вперед выставляют. А ты мне тут всякую книжную заумь рассказываешь.
— Так и я о том же! Был рефлексивный метод управления, а ты теперь другой применишь, уже начал.
— Кхе! Когда ж это я успел? Вроде бы и трезвый был. — Брови деда сначала удивленно приподнялись, потом грозно сдвинулись. — Опять, как с воинской школой, дурня из меня делаешь? Я вот тебе сейчас…
— Деда, Христом Богом прошу: дослушай, пожалуйста! — взмолился Мишка. — Ты же обещал выслушивать! Сам же сказал, что мудрецы наши беды точно описали! Так в тех книгах и способы преодоления бед описаны. Ну послушай же!
— Обещал-то обещал… — Дед раздраженно поправил воинский пояс, дернув его туда-сюда и задев ножнами Мишкину раненую ногу. Испуганно глянул на внука и смилостивился: — Ну ладно, только что ж мы посреди улицы, давай-ка домой поедем.
— А дядька Лавр сюда придет, мы же позвали, — спохватился Мишка.
— Не мы, а ты, — поправил дед. — По дороге встретим. Давай уж, вещай дальше… Мудрец, тудыть тебя.
— Я думал, что и Лавру послушать полезно. Все-таки старший мужчина в семье после тебя. Да и говорить лучше в кузне, а не в доме — лишних ушей нет.
— Ага, ему сейчас только разговоры и разговаривать, дел невпроворот. Ладно, поехали.
В кузнице поговорить не вышло. Лавр уже приставил к работе не то свежеиспеченных холопов, не то вновь обретенных родственников (Мишка еще не научился их различать), и закопченное помещение было наполнено лязгом металла, сипением мехов и прочими кузнечными шумами. Тут же ковылял, опираясь на
