Он быстро впрыгнул в машину и помчался в сторону шоссе. Через десять минут он догнал Элизабет и Макса, остановившихся на красный сигнал светофора. Заехав вперед, Тодд вылез из машины и направился к ним.
– Все, прогулка закончилась, – сказал он, беря Элизабет за запястье.
– Эй, ты что? – закричала Элизабет, пытаясь освободить руку.
– Слезь с этого мотоцикла! – сурово приказал Тодд.
– Оставь меня в покое, Тодд Уилкинз!
– Эй, Уилкинз, полегче, – сказал Макс, оглядываясь вокруг.
– Заткнись, Макс, – огрызнулся Тодд.
Ничего больше не говоря, он снял Элизабет с мотоцикла, поднял ее, перекинул через плечо, отнес к своему «датсону», посадил в машину и пристегнул ремнем безопасности.
– Слушай, кто ты такой, чтобы позволять себе так со мной обращаться? – в ярости спросила Элизабет.
– Я тот, которому не безразлично, что с тобой происходит, – ответил он, садясь на водительское место.
Тодд медленно ехал вперед, слушая поток ее жалоб и пытаясь заглянуть ей в лицо.
– Немедленно останови машину и выпусти меня! Ты меня похищаешь! Какое ты имеешь право вмешиваться в мою жизнь! По-моему, я ясно дала тебе понять, что не хочу иметь с тобой ничего общего!
Тодд продолжал вести машину.
– Ты мне действительно дала это понять. Я просто пытаюсь не допустить, чтобы ты сломала шею. После того случая я дал себе зарок никогда больше не ездить на мотоцикле. А ты, похоже, этого не сделала. Почему, Лиз?
– Потому что это весело, вот почему! И кроме того, с Максом Делоном ездить безопасно, он умеет водить мотоцикл, – добавила Элизабет едко.
При этих словах Тодд вздрогнул, но не выпустил руль. Они подъехали к берегу, не к пляжу, а южнее, к дюнам. Он остановил машину на площадке, круто спускавшейся к океану, и выключил двигатель.
– Элизабет, – спросил он, – скажи, что с тобой происходит?
– Мне бы очень хотелось, чтобы ты и все остальные перестали задавать мне этот дурацкий вопрос. Ничего со мной не произошло и не происходит. Я – это я, Элизабет Уэйкфилд, и будет лучше, если ты немедленно отвезешь меня домой – или я позову полицейского и скажу, что ты меня похитил, – проговорила она с угрозой.
– Я отвезу тебя домой через несколько минут. Мне очень нужно поговорить с тобой, Лиз, – сказал Тодд с мольбой в голосе.
– А я с тобой говорить не желаю. – Она съехала вниз по сиденью, и ее красивые черты исказила недовольная гримаса.
– Хорошо, тогда говорить буду я, а ты слушай.
Тодд вздохнул, пытаясь найти нужные слова. Он просто не знал, как говорить с сидящей рядом девушкой. Раньше ему всегда было легко общаться с Элизабет. Он взглянул на ее профиль и понял, что она совсем не расположена его слушать.
– Лиз, я просто не понимаю, что происходит, – начал он.
Она отвернулась, и теперь он не мог видеть ее даже в профиль.
– То, как ты себя ведешь, на тебя совсем не похоже: ты стала отставать в школе, ты сжульничала с этой курсовой работой. Джес сказала мне, что родители запретили тебе выходить из дома, но ты, тем не менее, ушла. Тебе все равно, что подумают о тебе родители или старые друзья?
Элизабет продолжала враждебно молчать. Ее реакция обескураживала его, но он продолжал.
– А эта низкая шутка, которую ты сыграла с Сюзан Стюарт и Кеном Мэтьюзом. Ну, то лживое сообщение в твоей колонке…
Она ничего не отвечала. Тодд, казалось, исчерпал все свои доводы.
– А как ты относишься к своей сестре? Джес волнуется о тебе, Лиз. Она не заслуживает такого отношения.
В этот момент Тодд нащупал больное место. Элизабет резко повернулась к нему с торжествующей улыбкой.
– Вот оно! Вот к чему ты клонишь! Ты беспокоишься о Джес, не так ли? А я-то думала, что она тебе не нравится. Ну что ж, мне это безразлично. Из вас получится прекрасная пара. Вы оба просто рождены, чтобы все время о чем-то беспокоиться, – сказала она. – Теперь отвези меня домой.
Что-то чуть слышно бормоча, Тодд завел двигатель и повел машину в Ласковую Долину. У дома Уэйкфилдов Элизабет вышла из машины и заспешила по выложенной кирпичом дорожке, когда встревоженная Джессика как раз открыла дверь.
– Ох, Лиз, как я рада, что ты вернулась!
– Я устала, Джес, и я иду спать. – Элизабет вошла в дом, по-видимому, не замечая тревоги на лице сестры.
– Не беспокойся насчет мамы с папой, Лиззи, – сказала ей вслед Джессика. – Я им ничего не скажу, обещаю. – Затем она повернулась к Тодду.
