– Тихо! – сказал Гай с застывшим лицом.
Он прибавил звук.
– Вслушайтесь в слова!
Элизабет почувствовала покалывание в спине по мере того, как всепроникающая мелодия звучала из магнитофона. Она не могла поверить, что кто-то из ее сверстников мог написать песню, полную такой зрелости, такого глубокого и мучительного чувства.
– Подождите! – закричал Гай. – Мы должны перемотать обратно и прослушать все сначала. Я и не представлял, что здесь кто-то мог так писать.
На этот раз аудитория с самого начала приготовилась услышать чудо. Гитара зазвучала снова, и голос запел полные муки строки с самого первого слова:
Д
Когда затих последний аккорд, все продолжали молчать. Гай с горящими от возбуждения глазами схватил Дану за руку.
– Вот она, – сказал он, запинаясь от волнения. – Вот та песня, которую мы искали!
Все взволнованно зашумели.
– Какая прекрасная песня, – сказала Элизабет.
– Кто бы это мог быть? – спросила Инид.
Гай вскочил на ноги, щеки его горели.
– Хорошо! – воскликнул он, явно пытаясь сдержать возбуждение. – Перед нами задача, ребята. Мы должны узнать, кто этот неизвестный автор. Могу я рассчитывать, что вы все мне поможете?
– А ты не думаешь, что сделать это будет нелегко? – спросил Кен. – Кто бы она ни была, она явно не желает быть раскрытой. Иначе почему бы ей не подать кассету под своим собственным именем?
– Мы должны ее найти, – упрямо повторил Гай, перематывая пленку, чтобы еще раз прослушать песню.
Глаза его выражали какое-то странное чувство – что-то между благоговением и отчаянием.
– Неужели не понимаешь? Я обязан найти девушку, которая написала эту песню.
– Линн, – спросил мистер Коллинз, поднимаясь из-за стола и поправляя со лба светлые волосы, – ты не могла бы задержаться на несколько минут? Я хотел бы обсудить с тобой твое сочинение по Эмили Дикинсон.
– Конечно, – промямлила Линн.
Она и правда особо не спешила идти есть свой сандвич. Главное событие недели – передача песни на конкурс в редакцию «Оракула» – было позади. Теперь она желала лишь, чтобы время пролетело побыстрее. Скоро наступят выходные, когда она сможет заняться своей музыкой. А в субботу она ведет урок игры на гитаре в Музыкальном центре.
Мистер Коллинз нахмурился над ее тетрадью. В горле у Линн пересохло. Что она сделала не так? Она много трудилась над этим сочинением, больше, чем обычно.
– Линн, в этом сочинении есть некоторые очень сильные вещи, – сказал мистер Коллинз, глядя ей прямо в глаза. – У тебя очень оригинальный взгляд на поэзию Эмили Дикинсон, и ты очень хорошо пишешь.
– Спасибо, – смущенно сказала Линн.
Она отнюдь не ожидала, что ее будут хвалить.
