Через минуту после того, как из танка вылез последний ящер, которого, разумеется, тоже пристрелили, машина загорелась. Круг дыма, ровный, точно его выпустил старик, который всю жизнь курит сигары, вырвался из открытого люка над местом командира. Затем, по-видимому, взорвались все боеприпасы, имевшиеся внутри, потому что танк превратился в пылающий шар, а во все стороны полетели охваченные пламенем обломки.
И тут над грядой появился вертолет ящеров, который тут же начал выпускать ракеты, похожие на раскаленные ножи. Пулеметчики открыли по нему огонь, но особого вреда причинить не могли. Однако как раз в этот момент «T-IV», начал разворачивать пушку в сторону второго танка ящеров и оказался прямо под вертолетом. Егер так и не узнал, командир отдал такой приказ, или стрелок действовал по собственной инициативе, только 75-миллиметровый снаряд разворотил вражеской машине брюхо, и она, мгновенно загоревшись, рухнула на землю. Егер ликующе завопил.
Командиру другого неприятельского танка, перебравшегося через горную гряду, следовало отдать приказ к отступлению. Но его башня отчаянно вращалась, словно сидевшие внутри инопланетяне не знали, что же им делать, куда стрелять. Немцы неуверенностью не страдали, и сомнения по поводу того, где находится мишень, их не мучили. А «Пантеры» и «Тигры», которые, конечно, уступали бронемашинам ящеров, могли нанести им серьезный урон, если оказывались в ситуации, требовавшей мгновенной реакции. Даже 75-миллиметровая пушка нового «T-IV», чрезвычайно уязвимого, когда он попадал под ответный огонь, практически не уступала орудиям «Пантер».
Ящер, наконец, все-таки принял решение отступить, но опоздал. Из отсека, где располагался двигатель поднимался дым и тонкие синие языки пламени. Команда бросилась наружу. Егер не знал, все ли они погибли; слишком густой дым окутал танк. Но если кому-нибудь из них и удалось остаться в живых, то просто потому, что им повезло.
— «Пантеры» вперед! — скомандовал Егер. — «Тигры» и «Т-IV», прикройте нас.
— Сколько «Пантер» на ходу? — спросил Клаус Майнеке.
Егер удивленно заморгал, вопрос стрелка застал его врасплох, но на него следовало получить ответ Вряд ли стоит сломя голову, в одиночку бросаться на другую сторону гряды, где их поджидают ящеры… Нет, по крайней мере, еще два танка промчались мимо горящих машин врагов и друзей, чтобы снова броситься в бой.
Самое разумное, что могли сделать в такой ситуации ящеры, это продолжать двигаться в сторону Бельфора и заставить немцев пуститься в погоню Учитывая, какие у «Пантер» топливные насосы, рано или поздно они застряли бы где-нибудь посреди дороги — в особенности, если бы водители постарались выжать из них максимальную скорость Да и в любом случае танки ящеров гораздо быстрее. Гудериан и Манштейн изобрели такую тактику — сначала навяжи неприятелю свой дебют, а потом будешь думать о последствиях.
Но у ящеров, очевидно, своего Гудериана не было. Егер высунулся из башни, чтобы посмотреть, что они собираются делать. Повернувшись к горной гряде, танки неприятеля замерли на дороге.
— Стоп! — крикнул он своим товарищам.
И остановился сам — какой смысл подставляться под огонь неприятеля, если в этом нет никакой необходимости?
На короткое мгновение все машины застыли на своих местах. Егер считал, что стрелять сейчас нельзя. Они только зря потратят боеприпасы и дадут ящерам знать, где расположились их танки.
Учитывая, что два танка, посланные вперед, не вернулись, ящеры больше на гряду не рвались. Они не были готовы к тому, что в танковом сражении неприятель сумеет причинить им достаточно серьезный ущерб. Егер не думал, что инопланетяне испугались; он научился по достоинству оценивать противника уже через пару недель, проведенных в России. Просто ящеры задумались, пытаясь понять, как же следует вести себя дальше.
Он уже собрался отдать приказ зайти неприятелю с фланга под прикрытием горной гряды и густых кустов, когда в бок вражеского танка, стоявшего немного севернее, ударил снаряд, а через несколько секунд второй залп превратил его в пылающий костер. Егер все еще пытался понять, кто же стрелял, когда из горящей машины начали выскакивать ящеры, которые тут же бросились к кустам. Их сразил пулеметный огонь.
Егер издал победный клич.
— Это «T-IV»! — крикнул он. — Им следовало его догнать и прикончить, а они занялись нами и про него забыли.
Егер тоже про него забыл, но признаваться в этом не собирался даже себе.
Ящеры действительно совершенно выпустили из вида еще один немецкий танк. Его неожиданное появление произвело на них ошеломляющее впечатление — точно так же русские реагировали на какой- нибудь нестандартный маневр. Инопланетяне запаниковали и отступили (в чем не было никакой необходимости). Егер сделал несколько выстрелов в их сторону, просто чтобы напомнить, что его танки на месте, но преследовать неприятеля не стал. Вступать с ними в сражение на открытой местности — все равно что совершить самоубийство.
Клаус Майнеке поднял голову от прицела, и на лице у него расцвела радостная улыбка.
— Клянусь всеми святыми, полковник, у них такие же нежные бока, как у девственниц, с которыми мне приходилось иметь дело, — вскричал он.
— Это точно, — рассмеялся Егер, в соленой шутке стрелка содержалось зерно истины.
Нечто похожее он видел, когда воевал против Красной армии. Если наступать в лоб, русские будут умирать тысячами, но не сдвинутся с места. Обойди их с флангов — или только покажи, что собираешься это сделать, — и они дрогнут. Обращаясь скорее к самому себе, Егер проговорил:
— Похоже, они плохо адаптируются к новым ситуациям. Им не хватает гибкости.
— Точно, господин полковник, — согласился с ним стрелок. — И они заплатили за свою медлительность.
— Верно, — в голосе Егера прозвучало удивление.
Его отряд уничтожил, по крайней мере, пять вражеских танков, не говоря уже о вертолете. Сами они понесли серьезные потери — «Тигры», «Пантеры», «Т-IV» — но зато сумели значительно потрепать неприятельские силы. Интересно, сколько времени требовалось танкам Вермахта, чтобы уничтожить пять бронемашин ящеров в прошлом году? «Т-II», «T-III», чешские машины, «T-IV» с их короткими 75- миллиметровыми пушками, которые использовались для поддержки пехоты — детские игрушки по сравнению с танками ящеров.
Наверное, он сказал это вслух, потому что Майнеке ответил:
— Ну, так то в прошлом году. Кто знает, что еще придумают наши ребятишки? Может быть, «Тигра» с покатой броней и длинной 88-миллиметровой пушкой. Вот тогда ящерам придется задуматься и почесать в затылке.
Слова стрелка заставили и Егера задуматься. Идея ему понравилась. Затем он снова огляделся по сторонам. Он больше не видел дыма и пламени, уничтожающего плоть и металл. Ящеры бежали с поля боя.
— Мы выстояли! — вскричал Егер.
— Да, выстояли! — в голосе стрелка прозвучало удивление — нет, скорее, изумление, которое испытал и Егер. — Я к такому не привык.
— И я тоже, — согласился с ним Егер. — Однажды я попал в партизанский отряд, который организовал налет и немного потрепал силы ящеров, но каждый раз, когда мне доводилось принимать участие в настоящем сражении, мы всегда, в конце концов, отступали… до сих пор. — Он задумался о том, что следует делать дальше. — Теперь можно вызвать пехоту, отправить их вперед по дороге, чтобы они нас прикрыли.
— Пехота! — Майнеке произнес это слово с презрением, присущим всем танкистам. — Какой от пехоты прок против танков ящеров?
— По крайней мере, они нас предупредят, когда те выступят, — ответил Егер. — Снайперы снимут пару командиров; ящеры тоже любят высовывать головы из башни, совсем как мы, когда думают, что им ничего не угрожает. Может быть, подстрелят водителя. А еще я слышал, что у них на вооружении появились какие-то противотанковые ракеты — американцы нам передали.
