Полируя сверкающее лезвие, Тограм думал о том, на что будет похожа новая система. Оставалось только молиться, чтобы в ней оказалась планета, пригодная для обитания. Когда они доберутся до ближайшей подвластной Роксолану планеты, в «Неукротимом» будет уже попросту нечем дышать. Такой опасностью сопровождались все межзвездные путешествия. Опасность не самая грозная — в системах маленьких желтых солнц обыкновенно находились одна-две обитаемые планеты, — но все же присутствовавшая постоянно.
Тограм пожалел, что позволил себе думать об этом; раз придя в голову, эта мысль будет сидеть там занозой. Он поднялся с лежанки и пошел посмотреть, как дела у рулевых.
Как обычно, Рансиск со своим помощником Ольгреном жаловались на низкое качество стекол, сквозь которые им приходилось нацеливать свои подзорные трубы. «Вы бы не скулили, — посоветовал им, входя, Тограм. — У вас тут по крайней мере светло». После тусклого света ламп со светлячками солнечный свет в рулевой рубке казался настолько ярким, что слепил глаза.
Ольгрен раздраженно прижал уши. Рансиск был старше и спокойнее. Он положил помощнику руку на плечо:
— Если ты будешь так вскидываться на каждую из шуточек Тограма, у тебя не останется времени на дела — он был возмутителем спокойствия с момента, когда вылупился из яйца. Верно, Тограм?
— Как скажешь. — Тограму нравился седомордый старший рулевой. В отличие от большинства своих коллег Рансиск не вел себя так, будто важная работа ставит его в особое положение.
Неожиданно Ольгрен застыл, только кончик его короткого хвоста возбужденно подергивался.
— Ну и мир! — воскликнул он.
— Давай-ка посмотрим, — сказал Рансиск. Ольгрен передал ему подзорную трубу. Рулевые внимательно изучали одну за другой яркие звезды, высматривая те, у которых обнаружится диск, — уж они-то наверняка окажутся планетами.
— Да, — сказал наконец Рансиск, — но это не для нас. Желтые полосатые планеты обычно имеют слишком ядовитую атмосферу. — Видя огорчение Ольгрена, он добавил: — Не все еще потеряно: если провести линию, соединяющую эту планету с ее солнцем, мы очень скоро обнаружим и другие планеты.
— Посмотри сюда, — Тограм указал на красноватую звездочку, казавшуюся ярче остальных.
Ольгрен пробормотал что-то нелицеприятное в адрес непрофессионалов, лезущих не в свое дело, но Рансиск оборвал его:
— Капитан повидал на своем веку больше миров, чем ты, салага. Делай, как он говорит.
Обиженно свесив уши, Ольгрен повиновался. И тут же забыл про обиду.
— Планета с зелеными полосами! — воскликнул он.
Рансиск как раз наводил трубу на другой сектор небосвода, но это восклицание заставило его обернуться. Он тщательно настроил фокус. Ольгрен переминался с ноги на ногу, нетерпеливо взъерошив мех в ожидании вердикта.
— Гм, может быть, — наконец сказал старший рулевой, и Ольгрен просиял, но тут же снова скис, когда Рансиск продолжал: — Не вижу ничего похожего на открытую воду. Если не найдем ничего лучше, попробуем эту. Но сначала надо поискать еще.
— Твой луоф будет доволен, — сказал Тограм.
Рансиск улыбнулся. Роксоланцы всегда возили с собой маленьких зверьков. Если помещенный в шлюзовую камеру флаера луоф оставался жив, атмосфера планеты годилась и для его хозяев.
Несколько планет показались рулевым слишком тусклыми. Но вот Рансиск напрягся, приникнув к подзорной трубе.
— Вот она! — сказал он почти спокойно. — Вот то, что нам нужно. Посмотри, Ольгрен.
— Ох черт, да!
— Беги с докладом к военачальнику Сивону и спроси, засекли ли его приборы какие-нибудь еще возмущения перемещения на гипердрайве.
Ольгрен поспешно вышел из рубки. Рансиск протянул трубу Тограму:
— Посмотри сам.
Капитан имперской пехоты приник к окуляру После черноты открытого космоса мир в подзорной трубе казался до боли похожим на Роксолан: темно-синие океаны, покрытые хлопьями белых облаков. Рядом висела подходящего размера луна. Обе планеты были освещены примерно наполовину.
— Ты обнаружил там сушу? — спросил Тограм.
— Посмотри верхнее полушарие, сразу под ледовой шапкой, — посоветовал Рансиск. — Эти коричневые и зеленые пятна не похожи на воду. Если тут и есть подходящая планета, так это та, что ты видишь перед собой.
Пока не вернулся Ольгрен, они по очереди рассматривали планету, пытаясь составить о ней какое-то представление
— Ну как? — поинтересовался Тограм, хотя бодро навостренные уши помощника и так говорили о том, что ответ — положительный.
— Все возмущения от гипердрайва — только от нашего флота, никаких других в пределах всей системы! — расплылся в улыбке Ольгрен.
Рансиск и Тограм, не сговариваясь, хлопнули его по спине, будто он и был причиной добрый вестей.
Улыбка капитана была даже шире, чем у Ольгрена. Значит, планета станет легкой добычей, что его — кадрового военного — устраивало больше всего. Если местное население не знакомо с гипердрайвом, значит, в системе нет разумной жизни, а если и есть — не беда, аборигены наверняка не изобрели еще ни пороха, ни летательных аппаратов, ни — тем более — космического оружия.
Тограм радостно потирал руки.
Бак Эрцог устал, что, впрочем, неудивительно после четырех месяцев в космосе (и впереди еще полтора). Земля за кормой «Арес III» казалась яркой звездочкой, а Луну вообще трудно было заметить. Впереди вырастал Марс.
— Твоя очередь качаться, Бак, — позвал его Арт Снайдер. Из пяти членов экипажа он был самым дисциплинированным.
— Иду, Панчо. — Эрцог, вздохнув, взгромоздился на велотренажер и начал крутить педали — сначала вполсилы, потом вовсю. Упражнения помогали сохранить в костях кальций, что особо важно в условиях невесомости. Кроме того, они помогали убить время.
Мелисса Отт слушала сводку новостей с Земли.
— Ночью умер Фернандо Валенсуэла, — сообщила она.
— Кто? — Снайдер явно не относился к числу бейсбольных болельщиков.
Эрцог, напротив, бейсболом увлекался, к тому же он был родом из Калифорнии.
— Я видел его раз на матче ветеранов, и я помню, как отец и дед говорили о нем, — сказал он. — Сколько лет ему было, Мел?
— Семьдесят девять.
— Он всегда был тяжеловат, — печально произнес Эрцог.
— Господи Иисусе!
Эрцог вздрогнул. Таких возбужденных возгласов он не слышал с момента старта. Мелисса уставилась на экран радара.
— Фредди! — возопила она.
Фредерика Линтдстрем, спец по бортовой электронике, вынырнула из душевой. Она бросилась к пульту управления, оставляя за собой шлейф висящих в невесомости водяных брызг. Фредди не накинула на себя даже полотенца, но это ее не смущало — условности на борту «Арес III» давно исчезли сами собой.
Вопль Мелиссы заставил даже Клода Джоннарда высунуть голову из маленькой биолаборатории, где он проводил почти все время.
— Что-то случилось? — спросил он.
— Радар полетел к черту, — обрадовала его Мелисса.
— Как это «к черту»? — недовольно буркнул Джон-нард. Он принадлежал к тому
