– Рита!
Рита, не прерывая хода машины, вопросительно взглянула на Эвелин, как бы прося ее пойти к брату. Та кивнула и поднялась. Сердце ее колотилось учащенно. Это она, Эвелин, была и организатором и исполнителем. Она узнала от Риты, что скоро ее брат впервые примет участие в настоящих, больших соревнованиях и что у него нет подходящей боксерской формы. Эвелин уговорила тетушку Мэри «срезать» кусок атласа. На ее счастье, в эти дни шили утренний туалет юной супруге владельца мебельной фабрики. Тетушка Мэри имела влияние на закройщика, и тот без особого труда сэкономил кусок темно-голубого атласа. Фасон трусов выбирали сообща. Рита принесла несколько спортивных журналов, и девушки, рассматривая иллюстрации, выбирали наиболее красивые, с их точки зрения. Хохотушка Лизи достала три фута широкой резины, и из нее сделали красивый пояс для трусов. А на боковые полосы Эвелин потратила шелковые ленты, которыми она иногда подвязывала вьющиеся волосы. Девушка волновалась. Понравится ли Сиднею их подарок? А главное – догадается ли он, чья это работа?
Когда девушки вошли в примерочную, Сид уже успел переодеться.
– Ри, форма мне очень нравится! Это здорово, как вы сообразительны. И ты, и Эви, и Лизи. Вы чудесные девчонки! И я вам очень благодарен. Но такой костюм мне не подходит, к сожалению. – И Сид огорченным голосом рассказал девушкам, что именно от него требовал тренер. «Старые трусы, тряпичные тапки, бедность и деревенщина».
– Твой тренер, наверное, рехнулся. Я совсем не понимаю этой глупой идеи! – сердито сказала Рита.
– Я тоже, сестренка. Но пока я с ним, я должен делать так, как он велит.
Девушки озабоченно нахмурили брови – что же делать? Как быть?
– Вот двадцать пять долларов, – продолжал Сид, – нужно купить тряпок на трусы и тапки. И главное, нужно достать замши на подошву.
– Тряпок здесь достаточно. Да и тапочки можно сшить у нас. Рита, ты ведь помнишь, как я сшила шлепанцы тетушке Мэри? Помнишь? – И лицо Эвелин вновь залилось розовой краской.
– Так это же отлично! – оживился Сидней. – Я сейчас же достану замши для подошвы! А вечером пойдем в кино или еще куда-нибудь! Согласны? Я зайду за вами!
У Риты оказалась масса подруг, которых он раньше как-то не замечал. Эти милые девушки, так живо принявшие в нем участие, приготовили ему еще задолго до вечера такой костюм, какой и требовал от него антрепренер.
Выполняя свое обещание, Сид повел девушек из мастерской в кинотеатр… После кино они пошли в парк, а по пути заглянули в аптеку, чтобы освежиться фруктовым мороженым. В парке они разыскали маленький уютный уголок. Было в самом деле весело! Девушки, включая и сестру, смотрели на него влюбленными глазами, он чувствовал себя героем вечера.
Дома Сиднею не удалось сразу лечь спать. Пришли гости – отец Жака Морис Рэнди и еще несколько рабочих-химиков. Среди гостей выделялся один. Незнакомец нервно повернулся на стук двери, но Иллай успокоил:
– Брат.
Они сидели за столом, на который мать постелила праздничную скатерть. На столе – тарелки с нарезанной дешевой колбасой и сыром. Бутылка вина, наполненные стаканы. Лица собравшихся возбуждены, блестят глаза. Но не так, как у пьяных. Это Сидней определил сразу. Так блестят они у спорящих, когда каждый не уступает и доказывает. Появление Сиднея оборвало их спор.
В тесной комнате было душно и накурено. Сид молча подошел к окну и распахнул форточку. За его спиной снова начался спор. Сидней догадался; «Комитетчики!» Мечтают голыми руками перевернуть весь мир! Потом прислушался. Мягкий, но волевой голос незнакомца привлек его внимание.
– Что вы держитесь за цеховые профсоюзы, как за хвост сороки? Думаете, они избавление принесут? Ошибаетесь! Цеховые профсоюзы, если хотите, на руку монополистам, помогают им грабить рабочий класс Америки.
– А что предлагает вам Большой Билл? – спросил Иллай.
– Давайте и мы объединяться в один профсоюз – рабочие Запада и Востока, Юга и Севера. Ведь это сила! У них – миллионы долларов, а у нас – миллионы таких колотушек, – гость внушительно потряс кулаком. – Неужели мы сообща не победим? А?
Он обвел всех сияющим взглядом и поднял стакан с вином:
– Выпьем за единство всех рабочих! За профсоюз «Индустриальные рабочие мира!»
Дружно чокнулись и опустошили стаканы.
Единство! Единство! Вот правильный путь!
К хозяйской конторе дорогу забудь!
Лишь скэбам[1] мила от хозяев подачка.
Наш лозунг: «Союз и единая стачка!»
Гости разошлись далеко за полночь. Уходя, Морис Рэнди похлопал Сида по плечу.
– Ты что-то давно у нас не показывался. Приходи завтра.
– Не могу. Завтра соревнование.
– Это те, про которые афиши расклеили?
Сидней смущенно улыбнулся.
– Так мы все придем! Не только Жак. – Рэнди окликнул своих друзей: – Ребята, завтра Сид дерется на ринге. Придем! Придем!
А в коридоре какой-то пожилой рабочий говорил Иллаю:
