– Тронн!
Снизу донесся тяжелый топот, по лестнице навстречу нам промчался здоровяк в белой куртке с короткими рукавами. Комплекцией он мог соперничать с рейхсмаршалом Германом Герингом, жирным лицом тоже, но передвигался очень быстро и даже не запыхался. С виду ему было лет тридцать пять, значит подобное сложение досталось по наследству.
Опять послышался крик, доктор Расмуссен, перекрикивая его, что-то скомандовал Тронну. Тот кивнул и ринулся в противоположный конец коридора, не обратив на нас с Кэри ни малейшего внимания.
Доктор покосился на меня.
– Кто знает, что они видят? В аду каждый остается наедине с собой.
Кэри снова была озадачена и встревожена.
Доктор Расмуссен продолжал:
– При лечении белой горячки очень остро проявляется абстинентный синдром. Их мучают кошмары. Мы пытаемся облегчить страдание лекарствами, но у каждого организма свои особенности, и не всегда удается правильно подобрать дозу.
Он пошел вниз по лестнице. Бесконечный вопль за нашей спиной постепенно перешел в сдавленные судорожные рыдания.
Врач заметил:
– Часто достаточно бывает дотронуться до пациента – как это делает Тронн – и он возвращается к реальности.
– Должно быть. Тронн вам очень помогает, – кивнул я.
Он внимательно посмотрел на меня.
– Да, он очень полезный работник. И очень сильный. К некоторым пациентам приходится применять силу. К счастью, к немногим.
– А кто поместил Ньюгорда в ваше заведение?
Он остановился и нахмурился.
– Его никто не помещал – это ведь не тюрьма и не психиатрическая больница.
– Прощу прощения, доктор, просто я читал о комиссии по трезвости, которая имеет право принудительно помещать алкоголиков в лечебные заведения, если есть неоспоримые доказательства их состояния.
Доктор Расмуссен пожал плечами и продолжал спускаться по лестнице.
– Это не больше одного процента случаев.
– Но как же герр Ньюгорд узнал о вашей лечебнице?
– Пьянство – бич моряков. Оторванность от дома, доступность спиртного, скука... Он не первый моряк, попавший к нам.
– Ну разумеется.
Мы спустились вниз. Доктор направился к выходу, нам оставалось только следовать за ним.
На площадке перед домом появился новый автомобиль – старый потрепанный 'форд-кортина'. Шофер курил, опершись о капот.
– Это здешнее такси. Мы сами просили прислать его сюда, – сказала Кэри.
– Будем считать, что мы уже нагулялись.
Я повернулся к доктору Расмуссену.
– Спасибо, что вы уделили нам внимание, доктор. Постарайтесь, чтобы он поскорее написал те письма – хорошо?
Доктор мрачно кивнул. Он явно не любил, когда ему указывали, что нужно делать – однако возразить было нечего. Мы пожали друг другу руки, я ощутил его крепкую ладонь. На галерее я остановился и посмотрел вокруг. По обе стороны аллеи, за клумбами с нарциссами густо росли лавр, рододендроны и какой-то хвойный кустарник.
– Летом здесь должно быть замечательно, – заметил я. – Надеюсь, пациенты понимают, как им повезло. Еще раз спасибо, доктор.
И я пошел к такси.
Кэри разговаривала с шофером.
– Следующий паром будет только через час. Если хотите, он может прокатить нас вокруг острова. Кстати, он не говорит по-английски.
Шофер был молодым, худощавым добродушным парнем. Приятно все же встретить норвежца, который не знает ни слова на твоем языке.
– Отлично. Поехали.
– Он говорит, здесь есть очень интересная церковь XII века.
– Если хотите посмотреть, давайте съездим.
– Я с удовольствием. – Кэри устроилась на переднем сиденье.
