– Сомневаюсь. Она еще может подумать, что ты замешан в убийстве.
Я и сам так готов был подумать. Как-то сразу пропал аппетит. Я откинулся на спинку кресла и стал следить, как Оскар с поразительной точностью и аккуратностью разделывает на тарелке рыбу. Потом спросил:
– Это все?
– Да. А что он говорил тебе?
– Что ему нужно передать пакет и что другая сторона может применить силу, поэтому ему нужна охрана. Следовало расспросить его подробнее – но ведь прислал-то его ты...
Оскар покачал головой.
– Я знаю об этом деле не больше тебя.
– Но ты гораздо лучше знаешь, откуда что взялось. Ты должен был хорошо его знать, раз он с тобой заговорил по поводу телохранителя. Тем более телохранителя с рекомендациями.
Он слегка кивнул, признавая справедливость моих слов, но ничего не ответил.
Немного помолчав, я спросил:
– А у тебя самого нет желания разобраться в этом деле?
– Нанять тебя в счет его наследства? Нет, спасибо, с его имуществом мы сможем разобраться и без твоей помощи. К тому же детектив из тебя не получится, так что нечего и пытаться.
– Прекрасно. Тогда послушай, чего ты еще не знаешь: пакет, который он собирался передать, лежит у меня.
Взгляд Оскара застыл; после изрядной паузы он произнес:
– Тогда ты уже знаешь, что к чему.
– Может быть.
– Тебя могут обвинить в краже, – ледяным тоном сообщил он.
Я только усмехнулся.
– Если кто-то сумеет доказать, что пакет существовал и в самом деле теперь находится у меня. К тому же ты сам говорил, что уголовной стороной дела займутся французы.
Он долго пристально смотрел на меня, потом положил на стол нож и вилку, подозвал официанта и достал бумажник.
– Но я полагал, что обед за мой счет.
Оскар покачал головой.
– Когда-нибудь мы очень хорошо на тебе заработаем, Джим – когда против тебя выдвинут серьезное обвинение. Скорее всего, в убийстве. Поскольку это дело в суде ты проиграешь, мы по-своему рассчитаемся с тобой за каждый пенни. А пока я хочу заплатить за обед.
Теперь я долго пристально смотрел на него, постепенно холодея. Смотрел, как он проверяет счет, подсчитывает чаевые и получает сдачу. Да, настоящего юриста видно по всему...
Наконец, он поднял на меня глаза.
– Ты не хочешь отдать мне пакет?
– Только если ты все расскажешь.
– Мы можем предъявить тебе судебный иск. Мне придется обсудить это с партнерами.
– Но тогда вам придется точно указать, из-за чего вы предъявляете иск.
– Мне кажется, – протянул Оскар, – что ты просто блефуешь.
– Возможно.
Да, вполне возможно. Я, разумеется, уже вскрывал чертов пакет – ведь не идти же через таможенный контроль в аэропорту, не зная, что несешь. Кто знает, может быть собственность покойного Мартина Фенвика, эсквайра, действительно пострадала из-за утраты совершенно нового экземпляра детской раскраски 'Медвежонок Берти'?
3
Морское страховое общество Ллойда занимает огромное современное здание, внешне мало напоминающее нынешние унылые блочные сооружения. На богатом фасаде здания гладкие плоскости сменяются причудливыми выступами, арочные окна чередуются с прямоугольными, а самый верх украшен небольшими башенками. Никогда раньше я не был внутри – и уже начал сомневаться, что мне вообще удастся туда попасть. Уже в стеклянном вестибюле при входе с Лайм-стрит меня остановил высоченный швейцар в черном цилиндре и красной ливрее, который словно сошел со старинной охотничьей гравюры.
– Слушаю вас, сэр, – сказал он подчеркнуто вежливо, словно ожидая услышать пароль для входа.
– Я хотел бы встретиться с кем-нибудь из отдела мистера Мартина Фенвика.
Паролем это не было, и швейцар насторожился:
– Вы хотите с кем-то встретиться, сэр?
– Совершенно верно. К кому я должен обратиться?
