– Утром.
– Хорошо. – Я записал и это. – Он был один?
– Что все это значит? – Вспышка раздражения выдавала его беспокойство.
– Ничего, просто формальности. Куда он направился? Это, конечно, не имеет особого значения.
Последовала долгая напряженная пауза. Кэри осторожно присела на валик дивана зеленого бархата, раздался скрип, напоминавший крик ночной птицы.
– По-моему, за ним пришла машина, – раздраженно буркнул Рууд.
– Такси?
– Не знаю. – Он снова начинал упрямиться.
Я спросил как можно спокойнее и равнодушнее:
– Он сам нес вещи?
Новая пауза, потом он сказал:
– Не знаю.
Я слышал, как Кэри не смогла сдержаться после столь очевидной лжи. Однако сделал довольное лицо – все пока шло, как я хотел.
– Отлично, – кивнул я и, взяв листок, прочел свои каракули: – 'Герр Ньюгорд поступил в Дом моряка на улице Гильбрандсенс в декабре прошлого года. Уехал утром в прошлую субботу. Я не видел, как он уезжал. Куда он уехал, не знаю'. Все верно?
– Я ничего не говорил, куда он уехал.
– А вы это знаете?
Чуть подумав, он раздраженно бросил:
– Нет.
– Тогда все равно. Подпишите, пожалуйста.
Я дал ему бумагу и ручку. Он взял их, посмотрел на листок, потом снова на меня.
– Почему я должен это подписывать?
– Разве это неправда?
– Да, но...
– Мы все поставим здесь свои подписи, как свидетели.
– Свидетели чего? – В его глазах мелькнул испуг. Он переводил взгляд с меня на Кэри, словно искал спасения.
– Свидетели, что это ваши слова.
Он скомкал листок, швырнул его в угол и сказал по-норвежски что-то очень интересное, судя по тому, как напряглась Кэри. Я встал.
– Ну, как хотите. Полагаю, вы знаете, на что идете. Тогда все, герр Рууд. Большое спасибо. Вероятно, до конца дня вы еще кое-что узнаете. – И я направился к двери.
– Постойте, я... – вдруг не выдержал Рууд.
Я обернулся.
– Да?
– Я знаю, куда он уехал.
– Вот как? Куда же?
– В дом для... для тех, кто пьет. Ну, понимаете?
– Вы хотите сказать, в лечебницу для алкоголиков? И где она находится?
– На Сазварстаде.
– Никогда не слышал.
Кэри пояснила:
– Небольшой остров напротив Ставангера.
– Отлично. – Я снова сел за стол и приготовил новый лист бумаги.
Когда мы отъехали, Кэри спросила:
– Зачем нужно было все это записывать и заставлять его расписываться?
– Чтобы он не забыл. Теперь он не сможет сказать, что ничего не говорил нам. И станет помалкивать, что мы что-то от него узнали. Для нас это может быть важно.
– Понятно. – Она помолчала, обдумывая мои слова. – Однако это не слишком гуманно.
– Вы довольны, что получили нужную информацию, или нет?
