ошибиться. И это может испортить вашу репутацию. Так почему не заработать, воспользовавшись вашей репутацией, пока она у вас есть?
Он тоже поднялся, двигаясь, как плохо управляемая кукла. Видно было, что внутри он весь кипел, но старался сдерживаться и только «Foutez le camp!»[6] с шипением сорвалось с его губ. – Et ne…[7] – Я не желаю вновь встречаться с вами. Не только снова, никогда. Allez![8]
– Если вы этого хотите… Но боюсь, что вам еще придется столкнуться со мной, дружище. Пока дело не будет закончено. Давайте поддерживать связь, как договорились. Я обещаю больше не делать нескромных предложений, хорошо?
– Foutez[9]!
Ну, я и футировал[10].
11
Вернувшись в номер я налил себе виски, чтобы смыть привкус вина, и занялся анализом достигнутых результатов. За последние двадцать четыре часа я убедил мисс Уитли в том, что являюсь кровожадным убийцей, и Анри – что могу свести его с любым человеком в Европе, подделывающим картины. Ну, пока это не помешает им сотрудничать со мной профессионально, нет надобности изменять донне Маргарите.
Это напомнило мне, что я нужно сделать: я позвонил Карлосу в Долен. Услышав меня, он не проявил чрезмерной радости.
– Когда возникнет необходимость связаться, мы сами вас найдем.
– Я просто подумал, что у вас уже есть что-то для меня.
– Завтра. Я вам позвоню.
– Ладно. Кстати, Анри вам не звонил?
– Нет, но скоро мы с ним встретимся, чтобы поговорить о живописи. Вы его видели?
– Только что закончил дружескую беседу. О современных подделках. Он пришел к выводу, что я пытался соблазнить его заняться подтверждением подлинности поддельных картин. А я считаю, что он неправильно понял. Мы просто разговаривали. Хотя он слишком легко заводится. Не хотелось бы, чтобы вы слишком серьезно воспринимали его слова, вот и все.
Повисла пауза, потом он произнес:
– Понимаю, мистер Кемп. Я запомню. Благодарю вас.
И повесил трубку.
Наконец-то я опередил Анри. В целом день получился не так уж плох; еще один день, еще один доллар – это снова мне кое о чем напомнило. Я пересчитал все свои деньги; они еще не кончились, но стремились к тому. Я не мог попросить двести фунтов, обещанные за доставку картины Сезанна в Цюрих. И вывоз Ван Гога из Голландии тоже стоил всего пятьдесят фунтов. Черт возьми! Может быть, мисс Уитли подкинет что- нибудь стоящее…Но вряд ли, если Анри прав насчет местных проблем с продажей картин. Проклятье!
Но еще более бестактно просить Карлоса о выплате еще одного аванса в счет моего вознаграждения до тех пор, пока они не получат известий из Манагуа.
И тем не менее день оказался не так плох. Я заказал себе в номер скромный ужин и рано лег спать.
Мне позвонили в одиннадцать тридцать утра: у Карлоса была для меня пара пакетов. Где мы могли бы встретиться?
Я подумал о нескольких подходящих местах, скажем, в центре Вондель-парка или внизу на главном вокзале, потом назвал небольшой бар недалеко от Рокина. Карлос согласился – это было всего в одном квартале от него. Но он не знал, во что впутывается.
Понял он это минут двадцать спустя. Там вдоволь было именно того, что путеводители именуют «атмосферой» – смесь дыма, пота, пролитого пива и перегара. И смахивало на притон из викторианского романа. Но зато тепло и уютно.
Я занял столик возле двери и потягивал свою выпивку, когда Карлос протолкнулся внутрь, при этом он выглядел несколько изумленным и ошарашенным, и прижимал пакеты к груди, словно новорожденных близнецов.
– Какого черта вы выбрали это место?
– Здесь тепло. И если кто-нибудь следил за нами, он будет выглядеть здесь так же подозрительно, как и мы.
Остальные посетители выглядели типичными жуликами, хотя скорее всего это были грузчики, рабочие, местные бездельники. Возможно, только я смотрелся как профессиональный злодей.
Карлос провел двумя пальцами по сидению стула, посмотрел на свою руку, а потом осторожно присел и положил пакеты на старый грязный половик, который тут служил скатертью. Затем он перегнулся через стол и сообщил отчаянным шепотом:
– Я получил… ту вещь, что вы просили. «Браунинг».
– Со вторым стволом?
Он кивнул.
– Еще мы получили сообщение из Манагуа, что нужно заплатить. – Он постучал по маленькому пакету. – Адрес внутри. Просто снимите обертку и передайте деньги.
Я с изумлением воззрился на пакет. Сто пятьдесят тысяч долларов во французских франках. Боже праведный!
– Вы снова стали мне доверять. – Неожиданно мне самому перестала нравиться окружающая нас атмосфера.
