– Но почему? Ты думаешь, Карлос его выдумал? Обставил квартиру, чтобы пустить пыль в глаза?
– Мебель он, видимо, приобрел вместе с квартирой. Просто книги, одежда, выпивка, еда – это все, что ему было нужно.
– Тогда зачем ему это? Он надувает донну Маргариту? Заставляет ее платить комиссионные Паркеру, а на самом деле оставляет их себе?
– Что-то вроде этого, наверное, – я сложил отвертку и вышел смыть пыль с рук.
Лиз была в гостиной.
– Мы скажем об этом донне Маргарите?
– Может быть. Не знаю, я еще не все обдумал… Ты хочешь вынести картину?
Мы надели пальто и осторожно вынесли полотно в галерею. Я бросил на картину лишь один взгляд и решил, просто шутки ради, пройтись по галереи и попробовать дверь другой квартиры. Та была закрыта, никто не ответил на мой звонок, окна были плотно зашторены. Внизу на тонком слое свежевыпавшего снега тоже не было никаких следов.
Тогда я спустился, обошел все вокруг, попытался открыть входные двери соседних квартир, осмотрел окна этажом выше. Никаких признаков жизни. Если Карлос не врал, и только одна – две квартиры были обитаемы, то и они стояли плотно укупоренные от холода. Где-то далеко медленно били в колокол, общаясь с другими людьми, в другом мире.
Я попытался толкнуть дверь привратника, и она была тоже закрыта. В конце концов я попробовал дверь на улицу. Та даже не шелохнулась, как могильная плита.
Тогда я медленно зашагал вверх по лестнице, размышляя и немного беспокоясь.
Когда мы внесли картину обратно в квартиру, первое, что я сделал – это налил себе еще виски, чтобы помочь мыслительному процессу.
Только потом вспомнил и спросил:
– Картина в порядке?
Элизабет кивнула.
– Насколько я могу судить… Во всяком случае не хуже. Ты решил, что нам делать?
– Нет. Кстати, ты знаешь, мы заперты.
– Что?
– Входная дверь заперта. Может быть, тут так принято – без привратника, и у каждого жильца есть свой ключ. Ты не обратила внимание, нигде не лежит ключ?
– Может быть, Паркер взял его… Извини, Карлос.
– Давай все-таки посмотрим.
Мы все осмотрели, хотя я и не ожидал ничего найти.
– Похоже, – сказала Лиз, – будто Карлос не доверяет нам Ты не будешь пытаться открыть дверь кухонным ножом?
– Ту дверь? Боже, нет. Это как тюрьма… Я имею в виду, сказал я медленно, – это в самом деле тюрьма.
– А как насчет другой квартиры, в которой живут?
– Ставлю сто против одного, что никакой другой обитаемой квартиры тут нет. Или в данный момент там нет никого. Тебя не удивляет, почему Карлос так отвратительно обставил квартиру? Я не о том, что он забыл соль и перец, хотя это чертовски глупо, а что не попытался воссоздать в жилище личность капитана Паркера.
Она медленно покачала головой:
– Не-ет. Во всяком случае он сделал достаточно, чтобы надуть меня.
– Да, только… я имею в виду, если кто-нибудь, кто нас не знает, но немного о нас осведомлен, просто зайдет сюда, может он подумать, что все здесь принадлежит нам?
– Что?
– Мебель, простыни и все прочее – это все идет вместе с квартирой. Но личные вещи – твоя одежда, моя одежда, эти книги: несколько романов, пара справочников, потом искусство для тебя, пистолеты для меня. Понимаешь?
Странно, она обиделась.
– Могут подумать, что я принесла сюда такую коллекцию книг по искусству?
– Черт возьми! Не другой искусствовед, нет. А просто человек, знающий, что ты была экспертом по искусству.
Спустя некоторое время она сказала:
– А одежда, что он оставил? Хотя…
– Плащ, халат, шлепанцы. На них нет инициалов и они более – менее мне подходят. Иначе ему пришлось бы забирать их с собой в самолет после всего.
– После чего?
Я пожал плечами.
