Даффи отстранилась.
– Госпел? – Ее голос дрожал от желания.
Хантер усмехнулся. Она хочет его.
– Конечно, пойдемте прикоснемся к этой древней религии.
Может быть, ему как раз и нужно сейчас церковное пение, чтобы слегка остыть.
Обняв Даффи за плечи, он вывел ее из танцующей массы. Где-то на полпути она, казалось, пришла в себя.
– На вас, вероятно, следует наклеить ярлык с предупреждением.
Он улыбнулся ее словам.
– И что же там будет написано?
– Опасно. Не прикасаться.
– А если бы на вас наклеили ярлык, о чем бы предупреждал он?
Даффи ответила незамедлительно:
– Осторожно. Взрывчатое вещество.
Хантер засмеялся, однако подумал, что со всеми этими предупреждениями шутить не стоит. Без сомнения, самым правильным было бы бежать от нее.
– О, Хантер!
Он остановился. Этот женский голос Хантер узнал бы где угодно.
– Это ваши друзья? – Даффи насмешливо улыбнулась, возвращая ему его собственный вопрос.
Эмили под руку с Роджером налетела на Хантера с поцелуями в щеку – похлеще, чем Тиффани Фиппс. Хантер выполнил необходимые условности – представил женщин друг другу, пряча свое раздражение за светскими манерами, которые мать накрепко вдолбила ему в голову. Эмили была единственной женщиной, которую он никогда не назвал бы своим другом. Роджеру он действительно сочувствовал.
– Ты так и не пришел на мою вечеринку, – напомнила Эмили.
Даффи сразу же ощутила напряжение Хантера. Заметила она и обручальное кольцо на пальце женщины – с драгоценным камнем по меньшей мере в карат.
Повернувшись к Даффи, Эмили пояснила:
– Хантер, Роджер и я вместе учились. Правда, сейчас, когда он разбогател и стал знаменит, у него не хватает времени на нас, его старых знакомых. – Она надула губки – что, как решила Даффи, похоже, вошло в моду – и жестом собственницы положила руку на предплечье Хантера.
Даффи удовлетворенно отметила, что Хантер высвободил руку.
– А где вы жили? – спросила Даффи, осознавая, что никогда не спрашивала этого у Хантера.
Ну, предположим, она провела с ним не так уж много времени. И тем не менее.
– В Пончатуле, – ответил Хантер раньше, чем Эмили открыла рот.
Даффи обратила внимание на то, что он не извинился за свое отсутствие на званом вечере.
– Как странно встретить вас тут, – ворковала Эмили.
Роджер кивнул. Он скорее скучал, чем казался забитым.
– Я думаю, – продолжала Эмили, – раз уж мы наткнулись здесь друг на друга, почему бы нам не вспомнить пропущенную вечеринку. Мы направляемся к сцене «Акура».
– Я знаю, там готовится грандиозное представление, – сказала Даффи, сама удивляясь, как ловко научилась лгать, – но мы не можем пойти. Мне надо навестить тетю в больнице. Мы уже идем к выходу.
– Если вы не придете, ваша бедная тетушка будет беспокоиться, не случилось ли чего-нибудь с вами, – подтвердил Хантер.
– О! Понимаю. – Эмили выдавила улыбку; ее взгляд стал еще более жестким. – Но, Хантер, ты мог бы присоединиться к нам позже. Мы будем в Доме блюза, на частном вечере, который дает Аарон Невилл.
Что за люди! Им доставляет удовольствие намекать на свои связи в высшем обществе.
Даффи могла бы неплохо ответить, но решила не ронять своего достоинства. Она могла бы сказать Эмили, что Аарона Невилла и близко с Домом блюза не будет. А его фирменный знак повесили ради его фанатов, валом валящих на джазовый фестиваль.
Нежно улыбаясь, она постучала по часикам и взглянула на Хантера.
– Извини, Эмили, – сказал тот, – но у меня уже есть планы. Эмили, Роджер, до встречи. Мы не должны заставлять тетю Даффи ждать.
И с этими словами они направились прочь от надоедливой Эмили.
Когда они отошли настолько, что их не могли услышать, Хантер спросил:
– У вас же нет никакой больной тети, так ведь?
Даффи покачала головой.
– Зато у вас ведь есть планы на вечер?
