Небольшой кабинет, примыкавший к главному офису, использовался как коммуникационный центр, откуда в Отдел убийств поступала свежая информация о расследовании. За этим кабинетом были расположены еще два, поменьше. В каждый кабинетик было втиснуто по три стола. Там работали старшие детективы. Оба кабинета были пусты.
– Садитесь, – сказал Флайт, снял трубку и начал набирать номер. В ожидании ответа он хмуро оглядывал стопку бумаг на лотке для входящих документов толщиной сантиметров в десять, которая появилась на его столе за это утро.
– Джино? Привет, – сказал он в трубку, – это Джордж Флайт. Не пришлешь ли мне сэндвичи? С салями и салатом. – Он взглянул на Ребуса, чтобы тот подтвердил его выбор. – С серым хлебом, пожалуйста, Джино. Лучше сделай четыре порции. Спасибо. – Он повесил трубку и набрал новый номер, на этот раз только две цифры, внутренний звонок. – У Джино тут кафе за углом, – объяснил он Ребусу, – он готовит потрясающие сэндвичи и к тому же организует доставку… О, привет. Это инспектор Флайт. Можно нам чаю? Средних размеров чайничек будет то, что надо. Мы в офисе. Сегодня нормальное молоко или опять это сухое дерьмо? Замечательно, спасибо. – Он положил трубку и раскинул руки, как верующий, узревший чудо. – Сегодня ваш счастливый день, Джон. Сегодня у нас в порядке исключения настоящее молоко.
– Так что теперь?
Флайт пожал плечами, потом похлопал ладонью по разбухшему лотку с входящими документами:
– Вы в любой момент можете почитать что-нибудь отсюда, чтобы быть в курсе дела.
– Боюсь, что чтение не принесет мне пользы.
– Напротив, – возразил Флайт, – оно поможет вам ответить на любой из нелепых вопросов, которые так любит задавать начальство. Какого роста была жертва? Какого цвета волосы? Кто нашел ее? Все ответы здесь.
– Ее рост был метр шестьдесят восемь, волосы каштановые. А что касается того, кто нашел ее, меня это волнует как прошлогодний снег.
Флайт рассмеялся, но Ребус даже не улыбнулся.
– Убийцы не появляются из воздуха, – продолжал он, – они вырастают… медленно, как хороший газон. А на это требуется время. Годы ушли на то, чтобы этот парень сделался таким, каков он сейчас. Чем он занимался все эти годы? Скорее всего, он холостяк, но у него наверняка есть работа. А может, даже он живет с женой и детьми.
– Ладно, Джон. – Флайт снова раскинул руки, на этот раз миролюбивым жестом. Ребус понял, что, увлекшись, заговорил слишком громко. – Не нервничайте, успокойтесь. Начнем с того, что, когда вы начинаете так болтать, я ни слова не могу разобрать, но мне кажется, я понял вашу мысль. Так что же нам делать?
– Обратиться за помощью к общественности. Нам необходима любая информация, которой располагают люди.
– К нам и так ежедневно поступают десятки телефонных звонков. Анонимные доброжелатели, психи, желающие излить душу; другие хотят настучать на соседа или на кого-то имеют зуб; возможно, у кого-то из них есть небезосновательные подозрения. У старшего суперинтенданта возьмут дюжину интервью в течение дня. Газеты, журналы, радио, телевидение… Мы сообщаем прессе все, что можем, а уж они несут наше слово в народ. У нас, черт возьми, самый лучший пресс-секретарь в стране, который работает не покладая рук, чтобы общественность знала, чем мы тут занимаемся.
В приотворенную дверь постучали, и в кабинет вошла женщина-констебль с подносом в руках. Она поставила поднос на стол Флайта и вышла.
– Разрешите за вами поухаживать? – спросил он, наливая чай в простые белые кружки.
– А как зовут вашего пресс-секретаря? – спросил Ребус. Он тоже знал одного пресс-секретаря, и она тоже была лучшей на своем месте; только не в Лондоне, разумеется, а там, в Эдинбурге…
– Кэт Фаррадэй, – отвечал Флайт, – инспектор Кэт Фаррадэй. – Он понюхал пакет с молоком, прежде чем налить себе в чашку. – Если вы побудете здесь еще какое-то время, то непременно с ней встретитесь. Она просто красотка, наша Кэт. Имейте в виду, если она услышит, что я так о ней говорю, она с меня голову снимет. – Флайт подавился смешком.
– …и на куски разрежет, – раздался чей-то голос из-за двери. Флайт вздрогнул и, пролив чай на рубашку, вскочил на ноги. Теперь дверь была открыта нараспашку и на пороге, опираясь на косяк, стояла платиновая блондинка со сложенными на груди руками и небрежно скрещенными ногами. Взгляд Ребуса был прикован к ее глазам, раскосым, как у кошки; из-за приподнятых уголков глаз лицо казалось уже, чем было на самом деле. У нее были тонкие губы, слегка тронутые ярко-красной помадой. Тяжелый металлический оттенок волос будто отражал внутреннюю суть этой женщины. Она была старше обоих присутствующих мужчин на несколько лет, и если не годы состарили ее, то, вероятно, злоупотребление косметикой. Ее лицо было морщинистым и одутловатым. Ребусу не нравились сильно накрашенные женщины, но большинство мужчин придерживалось иного мнения на этот счет.
– Привет, Кэт, – проговорил Флайт, пытаясь сохранить хотя бы видимость самообладания, – мы тут просто…
– …говорили обо мне. Понятно. – Она выпрямилась и прошла в комнату, протягивая Ребусу руку. – Вы, должно быть, инспектор Ребус, – сказала она, – я все о вас знаю.
– Неужели? – Ребус бросил вопросительный взгляд в сторону Флайта, однако тот не сводил глаз с Кэт Фаррадэй.
– Надеюсь, Джордж не слишком к вам придирается.
Ребус пожал плечами:
– Бывало и похуже.
Ее глаза сверкнули совсем уж по-кошачьи.
– Не сомневаюсь, – сказала она. А затем добавила, слегка понизив голос: – Будьте осторожны, инспектор. Далеко не все здесь так милы, как Джордж. А как бы вы себя чувствовали, если бы какой-нибудь
