– Но ведь отец же умер… Ты тоже?
– Так вышло, братишка, – с грустью произнес Валентин.
– Но я не хочу так! – Владиславу показалось, что он кричит. – Не уходи, не оставляй меня одного! Я не смогу остаться один!
– Ты не один. Мы всегда будем с тобой. Ты должен остаться ради Альки. Он ведь ещё маленький.
– Значит, всё, что было у нас дома, мне не показалось? В тебя и Дину стрелял Вадик?
– Да. В тебя тоже.
– Где Дина?
– Там же где и ты.
– Тебе больно?
– Нет. Здесь нет боли, тепла, холода… Здесь всё иначе.
– Почему я не чувствую?
– Ты ещё не пришел сюда. Ты рядом, но не здесь.
– Я не останусь один без тебя.
– Останешься, – Валентин улыбнулся. – Куда ты денешься?
Владиславу становилось всё труднее и труднее дышать, будто не хватало воздуха, голова становилась как чугунный шар. Неожиданно появилась Дина. Её лицо было спокойным и светлым. Она коснулась его лба, щеки, обвела контур губ и тихо сказала:
– Прости, мальчик мой, так вышло.
– Почему ты просишь прощения? – Владислав попытался взять её за руку, но тут увидел рядом с ней Валентина. – Ты тоже… тоже умерла?
– Я не хотела, мальчик мой, оставлять тебя, но так нужно. Я всегда буду рядом. Помнишь, что ты мне обещал? Не оставайся один.
– Нет… Нет! – Владиславу показалось, что он наконец-то вырвался из объятий боли. Ему стало легче. – Я не останусь здесь один, без тебя, без Валика!
Они все оказались в каком-то светлом помещении. Окон не было, вернее не было даже стен, как таковых, не было потолка, свет падал неясно откуда, только под ногами было какое-то подобие прозрачного пола. Внизу был реанимационный зал. На кровати было распростерто чье-то удивительно знакомое тело, с повязкой на груди и забинтованной головой. Над ним суетились его и Валентина сотрудники. Слышно было, что они говорят и как звякают какие-то инструменты. Сергей Шмелев – Владислав узнал его – спрашивал у кого-то: «Сокращения?» и чей-то из медсестер голос отвечал: «Нет. Импульса нет» и всё продолжалось снова. Наконец голос Сергея произнес:
– Всё, отмучался… Семнадцать минут…
– Это я? – удивленно спросил Владислав.
– Да, – кивнул Валентин.
– Я тоже уже умер?
– Не знаю. Тебе скажут. Ты сам узнаешь.
В этот момент свет стал нестерпимо ярким и все – Валентин, Дина и он – склонили головы. Его охватило ещё неиспытанное раньше чувство любви. Неизвестно откуда величественный голос спросил:
– Ты готов умереть?
– Да, – Владислав и все, услышав этот голос, опустились на колени.
– Все дела закончены?
– Да. Я один.
– И нет дитя, за которое ты в ответе? Ты отрекаешься от своего сына?
Владислав очень ясно увидел Альку, стоящего над его гробом, заливающегося слезами. Он вспомнил свою боль, когда узнал о смерти отца. Теперь почему-то это чувство будто удвоилось.
– Нет. Я не готов, – ответил он. – Он ещё маленький и я ему нужен. Дай мне проститься с братом и Диной.
– Они будут с тобой. Ты сейчас слишком слаб и не останешься один.
Свет стал снова нормальным, не слишком ярким и они поднялись с коленей. Владислав удивленно смотрел на Дину и Валентина. Между ними начала появляться прозрачная стена. Он попытался рвануться через эту стену, но она оказалась очень прочной. Валентин протянул ему руку и сказал:
– Иди, Влад. Мы ещё увидимся. Сейчас тебе нужно вернуться.
– Не оставляй меня, – прошептал Владислав и сделал шаг назад.
Ему показалось, что он падает в пустоту, а потом он услышал чей-то крик:
– Сергей Николаевич! У него фибриляция… слабые сокращения… Скорее!
Он так и не пришел до конца в себя. Он слышал всё, что говорят вокруг него, каждый звук, каждое движение, чувствовал каждое прикосновение к себе. Он остался где-то в том светлом помещении и одновременно в реанимационном зале. Он не мог сделать последний шаг и уйти от Валентина. Ему казалось,
