ехали.
Жаклин думала, что они отъедут от города и переночуют в какой-нибудь гостинице или на постоялом дворе, откуда она сможет бежать, но гражданин Жюльен не собирался останавливаться. Когда от Парижа их отделяло примерно десять миль, перед ними появился всадник, который вел в поводу двух лошадей. Старую клячу выпрягли из повозки, а ее место заняли молодые сильные лошади. Они продолжили путь, и когда лошади устали, появился новый таинственный помощник, который привел новую пару лошадей, и так повторялось на всем пути до Булони через каждые несколько часов.
Когда Жаклин пожаловалась на голод, гражданин Жюльен протянул ей корзину, приготовленную Жюстеном, в которой лежали холодный цыпленок, сыр, хлеб, фрукты, две бутылки вина и еще две с какой- то прозрачной жидкостью, которую Жаклин сочла более крепким напитком.
Еды было вполне достаточно для двоих на пару дней, поэтому девушка с удовольствием поела, не опасаясь, что ее обвинят в обжорстве.
С каждым часом, с каждым поворотом колеса, Жаклин оказывалась все дальше от Парижа, от чего ее беспокойство росло. Что, если, попав в Англию, она не найдет в себе сил вернуться? Мирная и спокойная жизнь с сестрами может подействовать на нее так умиротворяюще, что она забудет о жажде мести. Нет, она этого не допустит! Ей не по силам остановить революцию и отомстить за всех, кто стал ее невинной жертвой, но она может убить Никола Бурдона и отомстить за смерть отца и брата, а значит, должна вернуться в Париж.
— Гражданин Жюльен, можно остановиться на минуту?
Он вздохнул, натянул поводья, слез с повозки и подождал, пока Жаклин тоже спустится на землю, после чего они направились в глубь леса в поисках подходящего места. Лес оказался достаточно густым, и в нем было довольно трудно найти отдельно стоящее дерево.
Наконец Жюльен указал на невысокие заросли кустарника.
— Идите туда и не задерживайтесь. — С этими словами он сел на землю, прислонился к стволу и приготовился ждать.
Жаклин пошла вперед, выбирая заросли погуще. Наконец она заметила несколько елей, росших так близко друг к другу, что они образовывали почти непрозрачную стену. Сочтя эти деревья надежным прикрытием, она бросилась бежать в глубину леса. Через несколько минут гражданин Жюльен позовет ее и, не услышав ответа, отправится на поиски, поэтому ей следовало убежать как можно дальше. У него мало времени, и он не станет долго ее разыскивать. Спустя некоторое время она выйдет на дорогу и вернется в Париж. Если ей встретится повозка, она доберется до города быстрее. Где она будет спать и что есть — ее совершенно не волновало. Главное — Никола Бурдон, а все остальное не имело никакого значения.
Жаклин бежала все дальше в лес, и никто не звал ее. Возможно, гражданин Жюльен заснул. Сердце колотилось в ее груди с бешеной силой. Наконец она остановилась, чтобы перевести дух и решить, в каком направлении двигаться дальше.
— Заблудились, мадемуазель? — раздался рядом с ней насмешливый голос.
С замиранием сердца Жаклин смотрела на словно выросшего прямо перед ней из-под земли Жюльена. Весь его вид говорил о том, что он был очень сердит.
— Как хорошо, что вы меня нашли, — залепетала Жаклин, отступая на несколько шагов. — Я хотела вернуться к повозке, но лес такой густой и…
— И вы совершенно не умеете врать, — закончил он. — Но ваша ложь ничто по сравнению с той опасностью, которой вы подвергаете жизни — мою и вашу. — Жюльен схватил ее за руку и притянул к себе. — Знаете, мадемуазель Ламбер, мне кажется, единственное, что вам действительно нужно, так это хорошая порка, и я вам ее обеспечу, если вы еще раз попытаетесь от меня сбежать.
— Вы не смеете дотрагиваться до меня! — в отчаянии воскликнула Жаклин.
Словно не замечая ее возмущения, Жюльен потащил ее обратно к повозке.
— Мадемуазель, мне надоело проявлять терпение, — произнес он, выделяя каждое слово, — и хотя я сочувствую вашим утратам и мне понятно ваше желание отомстить…
— Ничего вам не понятно! — Жаклин тщетно пыталась высвободиться из его рук. — Вы простой буржуа, который зарабатывает тем, что спасает от тюрьмы людей, за которых могут заплатить; вернувшись в Англию, вы будете жить спокойно до тех пор, пока у вас не кончатся деньги и вам не придется взяться за очередное поручение. Что вы знаете о чести, долге, обязанности защищать тех, кого любишь? Лицо Жюльена окаменело.
— Не вам судить обо мне, — сказал он с горечью в голосе.
Жаклин в растерянности посмотрела на него. Его слова таили скрытую боль. Она видела, что ему стоило большого труда вновь взять себя в руки.
— А сейчас, мадемуазель, мы поговорим о вас, — произнес он и, прищурившись, посмотрел на нее. — Какая у вас тонкая, аристократическая шейка; жаль будет, если в нее вонзится нож гильотины. А знаете, он совсем даже не холодный — его согревает кровь тех, кого казнили перед вами.
Пальцы Жюльена продолжали скользить по ее коже, и Жаклин почувствовала, как дрожь пробежала по ее спине.
— Кроме того, вас могут арестовать еще до того, как вы попадете в Париж. А знаете, что произойдет, если вас схватят в какой-нибудь деревне? — тихо спросил Жюльен. Его голос завораживал Жаклин; она чувствовала, что не может даже пошевелиться. — Вас посадят под замок, а потом будут решать, стоит ли беспокоиться и везти вас в столицу. Возможно, мадемуазель, революционеры догадаются, что под лохмотьями и гримом скрывается настоящая красавица. Что до меня, то я уже видел ваш портрет, Жаклин. — Его рука перебирала волосы у нее на затылке. Он произнес ее имя медленно, словно оно было исполнено прекрасной музыки, слышной только ему. — Теперь я все время думаю, осталось ли в вас хоть что-то от той невинной девушки с портрета?
Его губы коснулись ее лица. Они оказались теплыми и нежными. Этот поцелуй не был требовательным, скорее, он успокаивал, и Жаклин не могла не ответить на него. Она не шевелилась, но ее губы непроизвольно раскрылись, отвечая на его призыв. В эту минуту она утратила способность мыслить, полностью отдавшись во власть неведомого чувства. Жюльен обнял ее, а она продолжала наслаждаться его близостью.
Неожиданно Жаклин охватила паника. Он был таким большим и от него исходила такая сила, что это напомнило ей силу Никола, когда тот прижал ее к стене камеры в Консьержери. Страшные воспоминания навалились на нее, разрушая те чары, которым она только что поддалась.
Жаклин инстинктивно отшатнулась от гражданина Жюльена и изо всех сил ударила его кулаком в челюсть.
Потирая ушибленное место, он смотрел на нее в полном недоумении. Жаклин, тяжело дыша, стояла перед ним, все еще сжимая кулаки, готовясь при необходимости ударить еще раз.
— Никогда больше не прикасайтесь ко мне, — произнесла она дрожащим голосом. — Или я найду нож и воткну его вам в грудь.
Жюльен еще некоторое время смотрел на нее. Какого черта его потянуло целоваться! В этих лохмотьях, с гримом на лице и нечесаными волосами в ней трудно было распознать красавицу; кроме того, он никогда не имел дела с женщинами, которых спасал, хотя многие из них были очень красивы и из благодарности готовы для него на все.
— Спасибо за предупреждение, мадемуазель. — Жюльен вежливо поклонился. — Обещаю, что больше не прикоснусь к вам, если только мне не придется надрать вашу аристократическую задницу за очередную попытку сбежать. А теперь вам следует вернуться в повозку.
Остаток дня они не разговаривали. Жаклин была в отчаянии оттого, что ее попытка побега сорвалась. Она смотрела перед собой, стараясь запомнить каждое поле, каждую деревушку, которые они проезжали. Это была ее страна, ее Франция, которая сейчас тонула в крови.
Убаюканная осенним пейзажем, Жаклин наконец заснула.
Ее разбудила тишина. Жаклин медленно открыла глаза. Была глубокая ночь. На затянутом тучами небе не проглядывало ни единой звездочки. Жаклин вдохнула солоноватый воздух, наполненный запахом рыбы. Ей никогда прежде не доводилось бывать у моря, но она сразу догадалась, что находится на побережье.
Гражданин Жюльен стоял недалеко от нее и пристально вглядывался в казавшееся бесконечным море.
