сказать, когда ты по-настоящему возбуждаешься. У тебя резко запотевает низ спины.
Она осторожно скатилась с Неда и потянулась к бутылке с водой на столике у кровати.
– Правда?
– Да. – Он взял бутылку из ее рук, тоже отпил и передал обратно. – Ужасно сексуально.
Кейт перекатилась на живот, положив голову на руки.
– Чего ж тут сексуального?
Пару минут Нед подумал над ответом.
– Наверное, дело в том, что это чисто физиологический процесс. Его не подделаешь. Вот почему он так возбуждает и меня.
– Гм-м…
На несколько долгих минут Кейт совершенно забыла, как она несчастна из-за своей работы. Теперь же, когда высох пот, назойливое ощущение недовольства вернулось. Даже лучшее «послевкусие» рано или поздно исчезает.
Глава 40
ПЕРВЫЙ ШАГ СДЕЛАН
И снова, как в прошлый раз, комната была почти полностью заполнена народом. Стулья стояли полукругом, а люди кучковались маленькими группками, беседуя. Трейси одиноко села на стул, улыбнувшись соседке. Это была женщина примерно ее лет, с непослушными русыми волосами. Трейси с удивлением обнаружила, что она похожа на Элизабет – только без светского лоска, всегда отличавшего последнюю.
Элизабет позвонила ей пару дней назад, желая пригласить на очередной ужин под девизом «Полюбуйся, как я прекрасна!». Она хотела обсудить свое последнее достижение, о котором и заявила в «Наине»: «Я переезжаю в Лондон!» Они сидели в баре, ожидая, когда им предоставят столик в ресторане.
Трейси указала на коктейль «Космополитен» в бокале у Элизабет:
– Ты собираешься это пить?
– Что? А почему бы нет? Хотя ты права, он сейчас не совсем в моде.
– Да нет, дело не в этом. Как насчет ребенка? Я думала, ты уже беременна.
Элизабет рассмеялась и изящным жестом отмахнулась от идеи беременности.
– Ах, вот ты о чем… Трейси, где же ты была? Я подумала и отменила решение. Ведь я всегда могу заморозить собственную яйцеклетку и заплатить в будущем суррогатной матери. – Она отпила маленький глоток коктейля. – После переезда в Британию у меня попросту не будет времени. И, если честно, меня перестала привлекать сама идея беременности. Расширение вен на лодыжках, вздувшиеся груди, живот, обвисающий после родов… – Элизабет прикрыла глаза и картинно содрогнулась. – Нет уж, спасибо! Я лучше найду женщину, которая претерпит подобные ужасы вместо меня.
– … Я спрашивала, вы впервые на таком собрании?
При ближайшем рассмотрении соседка Трейси не так уж походила на Элизабет. Она выглядела куда человечнее и искреннее.
– М-м, нет… – Трейси не сразу призналась. – Во второй раз.
Женщина слегка склонилась к ней:
– Я знаю, что вы сейчас чувствуете. – Она кивнула в сторону собравшихся. – У большинства присутствующих практически пожизненный опыт участия в таких встречах. Я хожу сюда полгода, но до сих пор остаюсь для них новичком.
– Правда?
– Честное слово. Сами увидите, для большинства это вроде религии. Хотя не обязательно быть религиозной, что бы извлечь из собраний пользу. – Она протянула Трейси руку… – Кстати, меня зовут Моника. Я болею анорексией и булимией, но нахожусь на пути к исцелению.
– Трейси. – Она смущенно откашлялась. – Я… э-э… болею булимией.
Это слово застревало у нее в горле. Впервые Трейси признавалась в своей беде кому-то, кроме Уинни.
– Пальцы, таблетки или упражнения? – Что?
Моника взъерошила ладонью короткие волосы.
– Вы блюете, пьете слабительное или загоняете себя до изнеможения?
– Ох… – Трейси выдавила деланный смешок. – Я вызываю у себя рвоту. Значит, отношусь к категории «блевунов»?
– Вы пришли сюда. Значит, к какой бы категории вы ни относились, вы хотите исправиться.
Собрание началось. Вел его грустного вида узколицый парень лет тридцати с лишним. Трейси в очередной раз удивилась, увидев на подобном мероприятии мужчину, – разве не всем парням присуща гордость за свое тело? Ведущий немного поговорил о различных ситуациях, инициирующих приступы, а потом пригласил группу поделиться опытом.
– Для меня инициатор – моя работа, – сказала женщина слегка за двадцать, одетая в свитер цвета лайма и облегающие джинсы. – Я прихожу домой в таком угнетенном состоянии, что начинаю есть.
– Родители, – сообщила девушка лет пятнадцати, не больше. – Они во все суют нос. Все время достают. Им надо знать, с кем я общаюсь, и куда я иду, и когда мне надо вернуться… Меня это бесит!
