— Фишер, думаю, в гостиной нужно убрать мусор и привести все в порядок.
После этих слов она проследовала вверх по ступенькам, размышляя на ходу о том, что Питеру удалось похитить нечто ценное, что существовало между ней и Брейдером… Что же предпринять, чтобы вернуть украденное достояние?
Глава XVIII
После ужина в канун Рождества, который Джулия с Брейдером провели в обществе миссис Эллиот в комнате Нэн, большинство прислуги было отпущено по домам. У миссис Браун, вдовы, семьи не было, и она решила провести праздники с Нэн. Миссис Эллиот намеревалась после Рождества отправиться на пару дней к старшей дочери.
Ослабевшая, но пребывавшая в прекрасном настроении, Нэн с восторгом щупала мягкую кашемировую шаль, которую подарила Джулия, и с радостью ребенка приняла остальные подарки, которые сделал Брейдер. Затем супруги в сопровождении миссис Эллиот посетили предпраздничную службу в маленькой церквушке.
Наконец они остались одни. Только что часы в холле пробили полночь, наступил первый час Рождества.
— Брейдер, извини меня, — никогда еще в словах Джулии не звучало большей сердечности.
Она сидела посередине постели, положив руки на колени. Одетая в тонкую батистовую сорочку, с волосами, уложенными высоко на голове, и свисающими до плеч локонами, обрамляющими лицо, она не могла не осознавать, насколько соблазнительно выглядела в роли кающейся грешницы.
Ее слова застигли Брейдера врасплох. Он даже приостановился на пороге спальни, вернувшись после обхода по дому, который совершал, чтобы убедиться, все ли двери и окна закрыты на ночь.
— Джулия, тебе нет необходимости извиняться. — На нем был надет узорчатый халат из кашемира, просторные брюки, в которых он обычно спал, и тапки без задников.
— Нет, я должна извиниться за недоразумение с Питером сегодня днем.
Брейдер выглядел растерянным.
— Я уже знаю, что ты не давала повода Питеру. — Он сбросил тапки с ног и поставил у кровати, но не сделал ни шага к Джулии.
Она поднялась на коленях и обратилась к мужу с мольбой в голосе.
— Тогда объясни, что происходит. С момента появления Питера ты сам не свой, ходишь как потерянный, непривычно притихший. Днем разбил фигурку в гостиной, вечером в церкви сжимал мою руку так, словно боялся, что я убегу. Даже мать заметила твое состояние и спросила, хорошо ли ты себя чувствуешь. Брейдер, клянусь, я не имела понятия, что Питер заявится сюда с подобным нелепым предложением! В противном случае я бы не пустила его на порог дома!
— Джулия, дело не в этом. — Он так и не дошел до кровати, остановившись метрах в двух от нее, в полураспахнутом халате с обнаженной грудью. Он напоминал турецкого пашу: мужественный, сильный… и недосягаемый.
— Но тебя по-прежнему что-то беспокоит, — настаивала Джулия. — Пожалуйста, скажи мне. Я хочу, чтобы все стало на свои места и было так же, как до злосчастного появления Питера. — Она снова опустилась на постель, в глазах застыла немая мольба.
Брейдер сурово сжал губы, однако во всем его облике чувствовалась нерешительность. Она притихла, сожалея, что ей не дано проникнуть в его думы. Наконец он повернулся, подошел к гардеробу и достал из выдвинутого ящика деревянную шкатулку размером не более нескольких дюймов. Затем осторожно, разглядывая, повертел ее в руках и повернулся к жене. Скрестив руки на груди, он некоторое время изучающим взглядом смотрел на Джулию, затем решительно шагнул к ней. Сел на край постели.
Джулия осторожно придвинулась к мужу, навалившись на правую руку.
— У меня есть рождественский подарок для тебя.
— Еще один? Сапфирового ожерелья, которое ты подарил за ужином, вполне достаточно.
Джулии не доводилось раньше видеть такую странную улыбку на лице Брейдера. Казалось, он сомневался в собственной значимости.
— Ну, это была своего рода подстраховка.
— Подстраховка?
— На тот случай, если тебе не понравится то, что я дам сейчас.
Ветер, бушевавший за стенами дома, стучал в окна. В камине потрескивали поленья, танцующие язычки пламени то освещали комнату, то погружали в полумрак. Джулия наклонилась к Брейдеру, притягиваемая теплом его тела и неповторимым мужским духом, смешанным с запахом сандалового дерева.
— Что бы ты ни подарил мне, я приму с радостью.
— Правда? — совершенно серьезно спросил он. Эта его серьезность начала беспокоить Джулию. Ей хотелось прильнуть к нему, прикоснуться губами к уголку его рта и отогнать прочь его тягостные мысли. Но зная гордость мужа, она подавила порыв.
Опустив глаза на шкатулку, он быстро открыл крышку, державшуюся на крошечных петлях, вывернул содержимое на ладонь и протянул руку к Джулии. Луч света выхватил из полумрака тоненькое золотое обручальное кольцо.
Оно было, видимо, недорогое, возможно, даже не из чистого золота. Свет играл тенями на гладкой полированной поверхности кольца.
Джулия отвела взгляд от подарка и встретилась глазами с мужем. Напряженное ожидание, застывшее в глубине его глаз, и жесткий изгиб губ напугали ее.
Словно уловив ее страх, он заставил себя улыбнуться и пояснил с горечью в голосе.
— Это единственное наследство, которое досталось мне от отца.
От услышанного у Джулии перехватило дыхание. Она склонила голову и снова посмотрела на кольцо.
— Не слишком много, верно? Он должен был дать матери свою фамилию. Кольцо служило залогом обещания. Но обещанию не суждено было исполниться. Не оставалось времени перед тем, как… — Брейдер запнулся и нахмурился. — Перед тем, как его повесили.
Джулия ожидала, что он скажет больше. Но он молчал.
— Но как оно попало к тебе?
— От матери. Она подарила его мне накануне нашей свадьбы.
Джулия окинула мужа острым взглядом. Новость удивила и поразила ее. На свадебной церемонии, действительно, не было кольца. Да ей было и не до кольца, та как она была всецело поглощена явной враждебностью, исходившей от мужа, и находилась в смятении чувств по поводу безжалостного отношения родителей и братьев.
И только сейчас Джулия осознала, как далеко они вместе с Брейдером унеслись с момента свадьбы. Но, видимо, недостаточно далеко для того, чтобы одно неосторожное слово не смогло разрушить гармонию их хрупких отношений. Мысли вихрем пронеслись в голове, но Джулия подавила порыв высказать их вслух.
Не отрывая глаз от тонкого кольца, Брейдер продолжал говорить:
— Мать просила отдать его тебе, но я не хотел. Невыносимо трудно было объяснить ей, что наш союз больше походил на деловую сделку, чем на брак.
Холодок пробежал по спине Джулии. Она резко выпрямилась.
— Брейдер…
— Выслушай меня, Джулия. Я не уверен, что у меня хватит мужества высказать все это в другой раз. Я чувствую себя нищим бродягой из сказки, которому улыбнулась удача, послав прекрасную принцессу.
Джулия собралась было возразить, но Брейдер приложил палец к ее губам, не позволяя произнести ни слова.
— Нет, не говори ничего. Сейчас моя очередь говорить. — Его палец соскользнул по краю нижней губы Джулии, прошел по овалу лица и изгибу шеи.
— И ты осталась со мной, с бродягой, правда? Принцесса? Я знаю, что ты никогда не опозоришь мое имя. В твоем чувстве собственного достоинства мне никогда не придется сомневаться. В тебе столько совершенства, что о такой жене может только мечтать любой мужчина.
Слова Брейдера пробудили в душе Джулии надежду. Не отрывая взгляда от глаз мужа, она немного
