Ага, теперь он уже не утверждает, что пил безобидную настойку из трав. Что ж, уже прогресс. Возможно, ей удастся...
Ничего тебе не удастся, одернула она себя. У тебя есть всего ночь. Разве можно спасти его за ночь?
Но почему бы не попытаться?
Она помогла Иэну подняться и добраться до кровати, на которую он рухнул как подкошенный. Она стащила с него сапоги и, не долго думая, прилегла рядом, положив руку ему под голову. Он сказал, что знает, что такое ад... Сейчас его слова не казались Дарине преувеличением.
– Спасибо, – пробормотал Иэн и добавил спустя некоторое время: – Мелли тоже ухаживала за мной, когда я болел...
– Мелли? – нужно было говорить с ним. Кажется, это его отвлекало. – Кто это?
– Моя жена. – Он облизнул сухие губы. – Я говорил тебе, она умерла. Два с половиной года назад.
– Какая она была?
– О, Мелли... – Иэн слегка покачал головой. – Это была женщина, которая любила меня настолько сильно, что почти сливалась со мной... а я – с ней. Мы были одним целым, мне кажется. Во всяком случае, я не уверен, был ли в моей жизни хоть один день без нее. Даже сейчас она со мной...
Дарина вполне понимала его. У нее тоже были свои личные призраки: мама и Феликс – друг детства, погибший на идиотской дуэли... Но как это – быть одним целым, – она не знала. Может, это и есть Любовь?
– До сих пор помню ее шаги. Иногда кажется – дверь откроется, и она войдет... – Он закашлялся, и Дарина поспешно дала ему напиться.
– Что же случилось? – спросила она, когда Иэн снова откинулся на подушки.
– Мы ехали в коляске вчетвером – я, Мелли, Винсент и его подружка. Лошадьми правил я. Недалеко от нашего родового поместья есть такое место – дорога идет по склону холма. И навстречу нам выехал экипаж. Лошади испугались и шарахнулись в сторону, я не смог справиться с ними. Мы свалились в овраг. Я сломал руку, Винсент и его подруга отделались ушибами и легким испугом. А Мелли... ее придавило колесом... и она так неудачно упала... – Он замолчал и отвернулся, закусив губу.
– Не вини себя, – попыталась оправдать его Дарина. – Ты ведь пытался сдержать лошадей?
– Да, но не смог. И я сломался, – признался он подавленно. – Запил. И даже забыл об Алексе... И вспомнил только через полгода, когда он спросил у меня: «Папа, ты тоже уйдешь, как и мама?» Я сначала сказал ему, что мама уехала далеко, но, мне кажется, он все понял. Он всегда все понимает, – в голосе Иэна слышалась нежность. – Господи... Я обещал, что никогда его не брошу...
– Его заберет к себе Винсент. Я уже распорядился... Дарина осторожно погладила его руку.
– Ну вот. Кажется, я немного пришел в себя.
Иэн попытался сесть, но Дарина решительно уложила его обратно.
– Лежи. У нас еще много времени.
– Ты не права: его очень мало.
– Тогда слушайся меня. Женщины умеют лучше распоряжаться временем. В конце концов, именно они ведут хозяйство.
– Приказа прекрасной дамы я ослушаться не могу...
Он окинул Дарину заблестевшими глазами.
– Да и, в конце концов, не так уж плохо мы устроились... Ну, теперь твоя очередь рассказывать. Чем живешь ты, Дара?
– Я? – Вопрос застал ее врасплох. Она задумалась. – Пожалуй, мечтами.
– И какими же?
– О, как у всех, – засмеялась она. – Мечтами о рыцаре на белом коне. О безбрежном счастье и любви... О детях. О том, чтобы в глазах тех, к кому я прикасаюсь, зажигались огоньки счастья, если я этого захочу.
Последняя фраза определенно заинтересовала Иэна.
– Это не как у всех, – заметил он. – Почему?
– Я не знаю, – пожала она плечами. – Это дает мне силы жить – знание, что я избавила кого-то от тоски, что кто-то, взяв от меня кусочек счастья, сможет жить дальше.
Он смотрел на нее все внимательнее.
– Мне показалось, – сказал он, осторожно подбирая слова, – что ты несчастна в браке. Так?
– Можно сказать и так, – невесело улыбнулась Дарина. – Эван любит меня, но я не люблю его. Меня продали за деньги, как породистую лошадь.
Вот она и сказала это вслух. Так легко, оказывается, говорить об этом. Нет, поправила она себя. Вовсе не легко. Все зависит от того, кто тебя слушает.
Иэну она могла сказать все.
– Тогда откуда в тебе столько счастья, что ты можешь им поделиться?
