Однако Винсент понял ее по-своему.
– К Иэну? Нет. Вы первая. И, пожалуй, последняя...
– Скажите хоть вы мне, – прошептала Дарина, – сколько ему осталось?
Он долго молчал, прежде чем ответить.
– Врач обещает ему еще пару месяцев.
– Какой врач?
– Семейный.
– Иэн с ума сошел? Ему нужно показаться специалисту...
Винсент безнадежно махнул рукой.
– Его семье и служат специалисты. Ошибки быть не может, если вы об этом.
– Я говорю о другом. О времени...
– Об этом не стоит говорить. И зачем? Он мучается, леди Дарин... надеюсь, вы позволите называть вас так? Каждый день для него – война...
– А для кого – нет? – тихо спросила Дарина.
– Вы не понимаете. Вы подарили ему надежду, а это – единственное, чего он не может себе позволить, чтобы не потерять душевный покой. Теперь он растерян; ему кажется, что он может многое успеть, но на самом деле... – Винсент наклонился к Дарин: – Его семейный врач, Герберт, сказал мне, что на самом деле времени у него гораздо меньше.
– Сколько?
– В крайнем случае – месяц. Болезнь прогрессирует быстрее, чем Герберт предполагал. Он хотел сказать Иэну, но не смог. И я не смог. И вам не советую.
Дарина задыхалась:
– Но... Неужели вы не понимаете, как это для него важно? Вы... вы его предали!
– Не бросайтесь словами, графиня, – резко оборвал ее Винсент.
– Я знаю одно: именно вы лишаете его надежды. Вы считаете, что он должен смириться и умирать. Ну теперь я хотя бы вижу, откуда эти упаднические настроения. Поверьте, я сделаю все, чтобы их искоренить. Я научу его бороться.
Винсент схватил ее руку и сильно сжал. По лицу его летели обрывки света фонарей.
– Только попробуйте, леди, – прошипел он. – И я самолично скормлю вас волкам. Паршивая овца не имеет права находиться в стаде.
Она вырвала руку и потерла запястье.
– Вам не кажется, что это должен решать сам Иэн? Это его жизнь, и вы не имеете никакого права ею распоряжаться. Только он сам, а не вы или я. Но я собираюсь помочь ему, а вы, кажется, уже похоронили его. Он еще живой. Живой, слышите?!
И вдруг Винсент привстал, дотянулся до ее руки и запечатлел поцелуй на ладони. Дарина опешила.
– Вот теперь я уверен, – в голосе его послышались веселые нотки, – что Иэн не ошибся, сделав свой выбор. Дерзайте, леди. Может, вы и спасете его.
Она судорожно пыталась разобраться в происходящем.
– Вы меня проверяли?!
– Разумеется. Не мог же я допустить вас к самому близкому другу, не проверив, насколько серьезны ваши намерения. Мы ведь не просто друзья с Иэном, мы еще и родственники по материнской линии.
– Вы... – Дарина неожиданно для себя рассмеялась. – О господи, Винсент, а я уж решила было, что вы надумали меня шантажировать! Ваши разговоры о волках...
– Будьте уверены, леди, ни один волк не приблизится к вам, пока вы находитесь под нашей защитой.
– Ну... хорошо. – Дарина устроилась поудобнее. – Значит, насчет месяца жизни – это неправда?
Голос Винсента звучал глухо и печально:
– К сожалению, правда. Они надолго замолчали.
– Скажите, – нарушила наконец молчание Дарина, – вы будете сопровождать нас с Иэном... туда, куда мы едем?
Винсент отрицательно покачал головой:
– Нет. Я возвращаюсь в Лондон и прикрываю тылы.
– А!
Он усмехнулся:
– Волки, дорогая леди, будут не там, куда направитесь вы. Они остаются там, куда вернусь я.
Глава 11
Трактир, у которого была назначена встреча с Иэном, назывался «Веселая толстушка» и располагался на довольно оживленном пути из Лондона в Харидж; эта же дорога вела и на Ипсуич, расходясь с
