полями, Уоллес попытался с лета набросить ее на торчащие колышки вешалки, но снова промахнулся и махнул рукой.
– Короче, Траск, приятно познакомиться. А теперь пора взяться за карты.
Этот спокойный тон и дружелюбное «ты» успокоили Брендона. Значит, рейнджеры еще не прослышали о стычке на индейской территории. Если повезет, они так и останутся в неведении. Интересно, подтвердила бы Присцилла свои слова насчет его добрых глаз, если бы узнала, что Баркер Хеннесси не только не первая его жертва, но даже и не вторая или третья. До чего же она все-таки дурочка… нет, не дурочка, просто наивная молодая женщина, которая ни с чем еще в жизни не сталкивалась.
Брендон ощутил, как пол угрожающе накренился, понял, что шторм, пожалуй, усилился за последние четверть часа, и бросил окурок на пол, придавив его ногой. «Уиндем» не слишком приспособлен к перевозке пассажиров. В регулярном пассажирском сообщении надобность отпала – не так уж много народу желало попасть в Корпус-Кристи в последнее время, а все потому, что пять месяцев назад генерал Тейлор увел оттуда войска.
Брендон слышал рассказы о том, что половина зданий в городе пустует и будто он больше напоминает обиталище призраков. Да и кому теперь нужны эти наспех построенные сооружения? Когда-то их сколачивали за неделю: игорные притоны, бордели и салуны – заведения, призванные опустошать солдатские карманы.
У солдат генерала Тейлора нашлись дела поважнее: они направились на юг, сражаться с мексиканцами.
Брендон почесал внезапно засаднивший шрам на левом плече. Когда-то, еще в сорок первом, и он участвовал в такого рода переделках. Два года на флоте, а потом мушкет в руки – и на Юкатан. Ранение едва не закончилось гангреной, и до смерти было рукой подать. Если бы не тот парень в мексиканской тюрьме под Кемпешем… настоящий друг.
Как всегда при воспоминании об Алехандро Мендесе, грудь Брендона болезненно стеснилась.
– Герр Траск, ваша очередь делать ставку, – послышался голос фермера-немца.
– Дьявольщина! Если не сосредоточиться на том, что происходит под самым носом, скоро уплывет не только выигрыш, но и собственные денежки. Брендон поспешно сделал ставку, на этот раз не слишком крупную, и посмотрел на медные часы, укрепленные над дверью корабельного салуна. До ужина оставалось совсем немного. Придется прервать игру и заглянуть к Присцилле, возможно, даже вывести ее поужинать, хотя, по правде сказать, он предпочел бы держаться от нее подальше все пять дней пути.
И конечно, стоило ему принять это в высшей степени благоразумное решение, как в памяти возникли изящный овал лица, нежные полные губы и очертания стройной фигуры под простым дорожным платьем. Все-таки талия у нее поразительно тонкая… должно быть, грудь очень маленькая, прямо как две половинки персика… она даже не приподнимет пряди волос, если их распустить…
– Траск, ты, как видно, решил уступить мне немного своих деньжат, – хмыкнул Уоллес. – Советую подождать Тома, он тоже захочет запустить руку в твой выигрыш.
– Том Кемден за всю жизнь не выиграл себе на табак, – проворчал Брендон, не на шутку рассердившись на себя.
Еще и восьми часов не прошло, как он взвалил на себя обузу в виде мисс Уиллз, – и вот тебе, пожалуйста, от нее уже неприятности! Нет уж, так дело не пойдет.
– Мисс Уиллз, время ужинать, – раздалось из-за двери после энергичного стука.
Это был голос Траска. Присцилла зажала рот рукой, чтобы удержать рвотный позыв, и кое-как ухитрилась ответить.
– Я… я еще не проголодалась…
– Ну, нет так нет. – В голосе Траска она уловила явное облегчение. – Я распоряжусь, чтобы позже вам принесли ужин в каюту.
– Сп… спасибо.
Представив поднос с едой, она рванулась к ночному горшку. Нечеловеческим усилием воли девушка сдерживалась до тех пор, пока шаги за дверью не затихли, потом склонилась над горшком. Она насквозь промокла от заливавшего ее пота – то горячего, то холодного. Вот уже шестой раз с начала шторма ее выворачивало наизнанку.
«Боже, Боже милосердный, только не дай ему догадаться, что со мной!»
Кое-как Присцилла заползла на койку и скорчилась там, на боку, подтянув колени к подбородку и надеясь унять тошноту. Она молилась, чтобы море успокоилось и ей стало хоть немного лучше. Девушка впала было в тяжелую дремоту, но сильнейшая качка вскоре опять вызвала у нее приступ тошноты. Нет, ей попросту не выдержать пяти дней такой пытки!
Собравшись с силами, она отерла лицо влажным полотенцем и начала дрожащими пальцами расстегивать пуговицы платья. Какое счастье, что застежка спереди, а не на спине! Избавившись от платья и тяжелых дорожных нижних юбок, она принялась расшнуровывать корсет. Казалось, это заняло целую вечность. Наконец, покончив и с этим, Присцилла сняла влажную сорочку и панталоны, кое-как натянула ночную рубашку и уже почувствовала себя лучше, но тут пароход накренился и все повторилось. После нового приступа рвоты, почти теряя сознание от слабости, она рухнула на узкую корабельную койку.
В дверь постучали, негромко и вежливо. Это вывело Присциллу из дремоты.
– Мисс Уиллз, это стюард, – раздался уже знакомый голос. – Я принес вам ужин, сегодня очень вкусный.
К горлу сразу подступила тошнота. Присцилла судорожно сглотнула.
– Я еще не голодна, – проговорила она, стараясь не застонать. – Спасибо за заботу.
– С вами все в порядке, мисс Уиллз? Может, вы неважно себя чувствуете? – В тоне стюарда прозвучала тревога.
– Все хорошо… просто отлично, – собрав все силы, солгала она. – Позже я спущусь и поужинаю вместе с другими пассажирами.
