– И не вздумайте богохульствовать!
– Что вы, мэм, как можно! – воскликнул он и по-мальчишески ухмыльнулся.
Оказывается, он обладал способностью быстро и разительно меняться.
Присцилла попыталась представить себе Траска гладко выбритым и решила, что это, пожалуй, пошло бы ему на пользу. Во всяком случае, лучше стали бы видны очертания рта. Подобные мысли были для нее внове, и она смутилась, когда сердце почему-то застучало чаще. Однако, как ни гордилась Присцилла своим безупречным воспитанием, она, не удержавшись, украдкой посмотрела вслед своему новому проводнику. В слишком узких брюках его длинные мускулистые ноги казались особенно стройными. Осознав, что не сводит с него глаз, Присцилла в ужасе огляделась, не видит ли кто-нибудь ее безнравственного поведения.
Нет уж, подумала она, пусть лучше Траск не бреется.
На другое утро девушка беспокойно ходила по гостиничному холлу.
Собственно говоря, это было всего лишь небольшое и неуютное помещение с камином из того же песчаника. Стулья, набитые конским волосом, стояли группами, словно предлагая постояльцам расположиться для дружеской беседы. В одном углу и впрямь сидели несколько мужчин, переговариваясь и выпуская в воздух клубы дыма дешевых сигар.
Солнце взошло уже полчаса назад, а Брендон Траск так и не появлялся. «Неужели я в нем ошиблась? – думала Присцилла, продолжая ходить взад и вперед и мучительно переживая томительное бездействие. – Он говорил, что в Бразосе его ждет работа… Допустим, Траск решил, что это выгоднее работы проводника. Но если это так, если он оставил город, что будет со мной?» За комнату она расплатилась, но денег на билет уже не осталось. Если Траск не явится, придется все-таки написать Стюарту, а пока не придет ответ, найти какую-нибудь работу. Например, она может чинить одежду. Женщин в городе, похоже, совсем мало, зато мужчин хватает, а значит, работа для портнихи найдется.
Присцилла посмотрела на свои ладони. На этих изящных руках, маленьких и белых, сразу бросались в глаза бугорки мозолей. Заботы о тетушке давались Присцилле нелегко. Денег хватало только на самую скромную жизнь, и ни о какой помощи по хозяйству девушка не мечтала. Присцилле приходилось готовить, стирать и убирать, да и ее престарелая, прикованная к креслу родственница вечно выражала недовольство.
– На полы страшно смотреть, их нужно как следует отскрести, – не раз говаривала тетушка Мэдди уже через день после того, как Присцилла тщательно их выскоблила. – А когда закончишь, почини мою домашнюю туфлю, на ней дыра.
«Откуда взяться дыре, когда я связала эти туфли пару недель назад?» – могла бы спросить Присцилла, но никогда не делала этого. Она не отказывалась и от работы. Мэдлин Уиллз взяла ее шестилетней девочкой в свой дом и воспитала. Тетушка была единственным родным человеком, Присцилла считала себя очень обязанной ей – о чем тетушка не забывала напоминать по любому поводу…
Дверной колокольчик звякнул. Присцилла с надеждой устремила взгляд на дверь, и не зря. Увидев Траска, она испытала облегчение. Тем не менее, девушка решила попенять ему за опоздание и даже пылко произнесла несколько укоризненных слов. Однако в следующую секунду, осознав происшедшую в нем перемену, она забыла заготовленные слова, кое-как выдавив лишь «доброе утро».
– Вас как будто удивило мое появление, мисс Уиллз. С вашей проницательностью и умением разбираться в людях вам не следовало бы предполагать, что я покинул город под покровом ночи.
– Мне и в голову такое не приходило! – тут же солгала Присцилла. – Просто я… я не сразу вас узнала без… без растительности на лице.
Траск не только побрился, даже слегка подровнял волосы, хотя они все так же свободно падали на ворот рубашки. Рубашка тоже была другой, лучше, чем вчерашняя домотканая, и уж куда более чистая. Но, распахнутая на груди, она самым недопустимым образом открывала темные завитки волос.
Присцилла решительно заставила себя отвести взгляд от Траска. Ее новый знакомый оказался красивым мужчиной. Как тут не вспомнить слова одного из вчерашних насмешников о том, что Траску всегда везло с… с женщинами? Теперь Присцилла легко верила этому.
– Надо поторапливаться. Ваши вещи все еще наверху?
Она кивнула.
– Как только взойдем на борт, я пошлю за ними кого-нибудь.
– Да-да, конечно.
Траск, посмотрев на Присциллу, приподнял бровь. Должно быть, что-то в ней удивило его.
– Что с вами? Раздумали ехать?
– И не надейтесь, – отрезала она.
– Ну, тогда нам остается только пуститься в путь. – Тяжело вздохнув, Траск открыл для Присциллы дверь. – Будь в вас хоть унция здравого смысла, вы немедленно отказались бы от этого. Ладно, ладно, молчу. Если уж вы так легкомысленно настаиваете на своем, считайте меня глупцом, готовым составить вам компанию.
Траск предложил Присцилле руку, и она благосклонно приняла ее.
– Надеюсь, пресытившись дорогой, вы не поставите мне в вину, что я не отговорил вас.
Они спустились с каменного куска тротуара, затененного парусиновым тентом, на утрамбованную землю.
– Брен, сладенький мой! Ау!
Фамильярность этого оклика заставила Присциллу обернуться. На террасе соседнего дома стояла, опершись на перила, соблазнительная блондинка. Ее роскошная грудь просвечивала сквозь тонкую ночную сорочку.
– Мэм, прошу меня извинить. Недолгое, но неотложное дело, – рассеянно бросил Траск Присцилле, глядя при этом на женщину и широко улыбаясь.
