Некоторое время она продолжала находиться в волшебном забытьи, но наконец очнулась от своего полусна и пошевельнулась.
Морган взял в руку прядь ее серебристых волос.
— Все в порядке?
— Это было замечательно. — Она нарисовала пальцем какой-то рисунок на его заросшей вьющимися волосами груди. — Спасибо.
Он тихо рассмеялся:
— Такое я встречаю впервые. Злодей лишил девушку невинности, и она его же благодарит.
— Я говорю то, что думаю. Если бы это был не ты…
Морган повернул к ней лицо:
— Теперь ты прошла через это, Силвер.
Силвер мягко улыбнулась:
— Делия говорила мне, что так и будет, но я ей не верила.
— Ты очень любишь своих друзей, верно?
— Они замечательные люди. Я знаю Куако с раннего детства. Благодаря ему я поняла, что мужчина может быть вежливым, даже такой могучий, как он.
Зеленые глаза Моргана нежно взглянули ей в лицо.
— Он очень любит свою жену.
— Делия ему не жена. Куако хотел взять ее замуж, но мой отец не признает браков среди рабов. Он считает, что они почти не отличаются от животных.
Морган удивленно поднял бровь:
— Не думал, что Уильям способен на такие предрассудки.
— Может, он и не имел причин для предубеждений, пока жил в Англии, но жизнь на острове его сильно изменила.
Морган завел прядь ее волос ей за ухо.
— Кстати о твоем отце. Почему ты не рассказала ему о том человеке, который на тебя напал?
Этот вопрос предоставлял ей шанс. Силвер почувствовала, словно что-то кольнуло ее в сердце. Но что он начнет думать о ней, когда узнает правду? Лежа в руках Моргана обнаженной, еще не придя в себя от пережитого блаженства, она понимала, что между ними установилась близость. И ей не хотелось рисковать этой близостью, по крайней мере так скоро.
— Я не была уверена, что он поймет все правильно.
— Силвер…
Она прижала палец к его губам, не давая сказать следующее слово.
— Не сегодня, — тихо произнесла она. — Сегодняшний вечер принадлежит только нам двоим.
Морган улыбнулся
— Я был бы идиотом, если бы стал с тобой спорить. — Перевернувшись, он навис над ней сверху и поцеловал ее медленно и решительно. Силвер почувствовала у своего бедра его вновь возбужденную плоть, твердую и горячую.
На этот раз они занимались любовью медленно, как бы изучая тела друг друга и получая удовольствие от своих все новых и новых находок.
Затем они уснули. Но ночь еще не закончилась, когда Морган проснулся и с удивлением обнаружил, что Силвер бодрствует, внимательно рассматривая его лицо.
— Не спишь? — Его зеленые глаза оглядели ее тело, обрисованное тонкой простыней.
Она отрицательно качнула головой;
— Нет.
— Хорошо. — Он опустился на нее, буквально вжав в матрас. — Я как раз набрался сил.
Она тихо рассмеялась. Обхватив его член пальцами, Силвер направила его внутрь себя. На сей раз их соитие было яростным, принося обоим необычайное наслаждение.
Скоро они снова уснули. Когда Силвер раскрыла глаза ранним утром, Моргана в каюте уже не было.
Силвер быстро оделась, озабоченная предстоящим днем. Этим утром она чувствовала себя по-новому. Она стала женщиной. Она молилась Богу, чтобы полковник Баклэнд не повстречал ее. Как и Жак, как и Рейли и даже Морган. Она постаралась прикинуть, что именно он мог бы сейчас ей сказать, но так и не смогла себе этого представить.
Морган — все еще друг ее отца. Его все еще волнует, что подумает о его поведении Уильям. Морган был также человеком долга. Если бы Силвер не выразила своего желания, он, как она полагала, сам бы не проявил инициативы никогда.
Думая об этом, Силвер улыбнулась. Морган подарил ей бесценный подарок: она поняла, что значит быть женщиной. Теперь ей казалось малозначительным и то, что с ней было, и то, что предстоит, она всегда будет хранить в памяти это прекрасное воспоминание. Но как теперь она могла назвать свое отношение к Моргану? Ответ был очень прост: она его любила.
— Так что я должна делать? — вслух спросила она себя. Морган ее не любил, по крайней мере он не сделал ничего, что позволило бы ей думать иначе. И она определенно не хотела связывать себя с человеком, которому была безразлична. Впрочем, «безразлична» — не самое подходящее слово, у Силвер не было никакого сомнения, что Морган проявляет к ней интерес. Она могла с уверенностью сказать, что не одна она получила неизъяснимое удовольствие от встречи с ним в его каюте; было очевидно, что испытал его и Морган. Силвер решила, что после сегодняшней ночи не стоит занимать свою голову размышлениями о том времени, когда им предстоит расстаться.
Наклонившись над бюро, Силвер оглядела себя в разбитом зеркале и расправила складки своего мягкого платья персикового цвета из миткаля, с удовлетворением отметив, как красиво выглядит кружевная отделка. Поскольку на Барбадосе окна в каюте Моргана были приведены в порядок. Силвер подошла поближе к окну и выглянула наружу.
— Черт побери! — прошептала она, увидев, как высоко стоит солнце. Почему Морган ее не разбудил?
Как бы в ответ на этот вопрос в дверь осторожно постучали, и в каюте появился Морган. На подносе, который он принес, были бекон, печенье, крепкий черный кофе и яичница.
Морган поставил поднос на стол, подошел к Силвер и поцеловал в щеку.
— Тебе, я вижу, идет любое платье. Ты выглядишь прекрасно.
Силвер улыбнулась.
— Спасибо. — Подойдя к столу, она оглядела поднос. — Это выглядит восхитительно. Я просто умираю от голода. Но что ты сказал остальным?
— Что ты все еще была в своей каюте, когда я отправлялся на завтрак, и, возможно, ты немножко устала от прогулки с Конни.
Силвер звонко рассмеялась:
— Наверное, от этих слов он расцвел как павлин.
Морган тоже рассмеялся:
— Разве он не всегда выглядит как павлин?
Она села за стол и принялась за еще дымящуюся яичницу.
Морган оставался в каюте, пока Силвер не завершила завтрак, развлекая ее разговором о погоде. По его мнению, существовала возможность сильного шторма.
— Силвер, нам нужно кое-что обсудить. — Морган подошел к ней ближе. — Я делаю это в первый раз, поэтому прошу извинить, если сделаю что-то не так.
Силвер продолжала молча смотреть на него, теряясь в догадках, отчего его лицо стало столь серьезным.
— Я прошу тебя выйти за меня замуж.
Силвер молча улыбнулась. Ей следовало ожидать чего-то подобного.
— Это очень любезно с твоей стороны, но ты сам говорил, что не относишься к числу мужчин, которые думают о женитьбе. В самом деле, в этом нет совершенно никакой необходимости.
— Что ты хочешь этим сказать? — Его брови поднялись вверх, нерешительность на лице сменилась удивлением.
