его объятия?
– Да. А почему бы и нет? – К ее удивлению, Харви болезненно поморщился, и она поторопилась успокоить его. – Я же сказала, что мы дружим с самого детства. Но ведь я... в то время я встречалась с Бруно, ты ведь знаешь? – напомнила она, догадавшись, куда он клонит.
– Наверняка каждый раз по возвращении домой ты чувствовала себя измотанной, тебе хотелось участия, хотелось, чтобы кто-то успокоил тебя, заставил забыть о людских страданиях и боли, ведь человеческий мозг не в состоянии выдержать всего, не так ли?
– Да, но...
– И, насколько я понимаю, Патрик тогда тоже чувствовал потребность в любви. – Странно, но ей казалось, что, говоря об их отношениях с Патриком, Харви приходится делать над собой усилие. Во всяком случае, если судить по напряженному лицу, удовольствия от этого он явно не получал. – Ты рассказывала мне, – с мрачным видом продолжал он, – что он и Изабел были тогда в разводе и Патрик ощущал себя глубоко несчастным.
Глаза Джоан потемнели.
– И ты предполагаешь, что я сексуально удовлетворяла его!
Она буквально задохнулась от возмущения и собралась было с яростью все опровергать, когда он решительно вздохнул и пронзил ее убийственным взглядом.
– Я должен знать только одно: есть ли хоть малейшая возможность того, что ребенок у тебя от Патрика?
Онемев от неожиданности, Джоан пыталась подыскать достойный ответ.
– Нет! – в ужасе воскликнула наконец она. – Как ты смеешь?! Он любит Изабел. И всегда любил, всегда...
– Ты уверена? – спросил он, испепеляя ее взглядом. – Абсолютно уверена?
– Клянусь памятью матери! – с пылом выкрикнула она.
Напряженно поднятые плечи Харви опустились, он облегченно вздохнул, как будто освобождаясь от непосильного груза сомнений и тревог. Лицо разгладилось, теперь он вновь походил на прежнего доброжелательного Харви, которого она знала и любила.
– Благодарю тебя, – произнес он. – Прости, если обидел, но я должен был спросить об этом.
– Не понимаю, – медленно проговорила она, качая головой, – почему ты не имеешь ничего против того, что отцом моего ребенка является Бруно, но страшишься даже мысли, что им может оказаться Патрик?
– Бруно не будет рисковать своей семейной жизнью и предъявлять претензии на ребенка, —
сказал он, не глядя на нее. – Но если бы его отцом был Патрик, он мог бы сделать это.
– Это имеет для тебя такое значение?
Харви медленно поднял голову и поймал ее взгляд.
– Я намереваюсь принять на себя всю ответственность за тебя и ребенка. И не хочу затевать тяжбу за права на него. Поэтому я рад, что отцом оказался Бруно. – Его голос непривычно дрожал. – Кроме нас с тобой, всю правду знает только Линда Грэхем из «Спасения». И я хочу, чтобы так и осталось. Никто не должен подозревать, что отец твоего ребенка не я.
Джоан внимательно вглядывалась в лицо Харви, стараясь понять, откровенен ли он с ней до конца.
Видимо, поняв ее сомнения, он нехотя добавил:
– Прими во внимание мою гордость. Мне нехочется выглядеть обманутым мужем.
Но ей почему-то опять показалось, что причина совсем не в этом. Или не только в этом. Так не похоже на него – ставить мнение других превыше истины.
– Ребенок имеет право знать, кто его настоящие родители, – мягко возразила Джоан. – И я намерена...
– Нет! – решительно прервал он, быстро подходя к ней. – Мы должны дать этому ребенку нашу любовь и обеспечить достойное положение в жизни. Вполне вероятно, он или она так и не узнает всей правды о своем появлении на свет. Или, в крайнем случае, вернемся к этой проблеме лет через десять – двенадцать.
– Через десять лет? – Она с сомнением посмотрела на него. – Но, Харви, я не знаю, что и сказать...
– Тогда я облегчу тебе задачу, – твердо заявил он. – Если ты хотя бы согласна не говорить твоему ребенку о Бруно лет десять, я останусь с тобой. Если же нет – покину тебя сию же минуту. Так что, черт побери, решай прямо сейчас, не сходя с этого места!
Он взглянул ей прямо в глаза, и, помимо своего желания, Джоан почувствовала желание уступить. Харви как бы вынуждал ее согласиться на его предложение, и она ничего не могла с этим поделать – история с Бруно и роль Харви в этом тяжелом эпизоде жизни делали ее беззащитной перед ним. Тогда Джоан была безразлична ее судьба, и она не возражала, когда Харви взялся распоряжаться ею. Сейчас он вновь пытался делать это.
– Вероятно, – ответила она, пытаясь трезво оценить ситуацию, – ты прав, считая, что первым делом мой ребенок должен чувствовать себя уверенно в этой жизни, но...
– Никаких «но». Обещай мне это, – продолжал настаивать он. – Ну хорошо. Мне не хотелось говорить об этом, но ты должна подумать о последствиях, Джоан! Твой ребенок, когда ему придется узнать о том, что у его матери была любовная связь до брака, должен быть достаточно взрослым, чтобы понять и не осудить ее.
– Харви! – протестующе воскликнула она.
