– Я так и подумал…
Бедность Польши теперь стояла у меня костью в горле. Все тут знают, какие мы сейчас бедные, даже организуют посылки, из Голландии через Европу постоянно движутся многотонные грузовики с дарами для Польши.
– Жаль, что вам в голову не пришел Бангладеш, – ответила я с раздражением.
– Не обижайтесь, пожалуйста. – Незнакомец взял мою тележку. – Ну так как насчет обеда? Могу я распорядиться?
Он изменился как хамелеон и сейчас казался вполне симпатичным.
– Конечно, – согласилась я. И добавила: – Если можете.
– Я могу не только составить меню, но и приготовить. – Заявил он и покатил тележку в направлении застекленного холодильного прилавка, где, уложенные на подносах, громоздились мясо, шницели, бифштексы, груды колбасных изделий.
– Теперь нужно сделать выбор с учетом необходимой экономии. Если мы купим дорогое мясо, добавки должны быть дешевле. И наоборот.
– О! – вырвалось у меня. Я почувствовала неподдельное удивление.
– На сколько персон обед? – спросил он, изучая содержимое прилавка.
– Трое взрослых и один шестилетний мальчик. Через десять минут мы стояли перед кассой.
Когда кассирша подсчитала стоимость покупок и подала мне чек, мне показалось, что его взгляд снова стал острым. Может быть, он забеспокоился, хватит ли у меня денег. Я достала кошелек и довольно бестолково начала перебирать неизвестные мне голландские банкноты. Мое незнание денежных знаков должно было вывести из терпения не только кассиршу, но и его.
– Могу я помочь? – Не дожидаясь ответа, он взял у меня из рук кошелек и быстро отсчитал требуемую сумму. – Купюры одинакового достоинства лучше складывать вместе, – сказал он, возвращая кошелек.
Я охотно ответила бы ему по-польски: «Alez pan jest starowny!»,[3] но вместо этого вежливо улыбнулась и кивнула.
Он помог мне переложить все в мою варшавскую сумку для покупок, и мы наконец вышли из магазина.
– В какую вам сторону?
Я остановилась и осмотрелась. Не могла же я ему опять сказать, что не знаю, но в тот момент я действительно никак не могла вспомнить, в какой стороне мой дом. Не помнила я также, с какой стороны пришла, проводив Крыся в школу. Наконец я нашла выход из положения.
– Мне нужно на Веезенхоф 38–43.
– Я еду в том направлении и мог бы вас подвезти. А может, вы любите прогулки? После вчерашнего дождя погода сегодня великолепная.
Было пасмурно и ветрено, но, видимо, если не льет, погода кажется голландцам великолепной. Я подумала о тяжелой сумке.
– На прогулки я хожу с внуком, – ответила я дипломатично. – К тому же мне не хотелось бы злоупотреблять вашей любезностью…
Но он еще раз заверил меня, что нам по пути, и я охотно втиснулась в его «тойоту». Он заботливо поставил сумку на заднее сиденье.
– Я поинтересуюсь, будет ли вкусным предложенный мною обед.
– Если речь идет о моих кулинарных способностях, то никогда неизвестно, как у меня получится, – ответила я искренне.
– Приготовление пищи – это искусство, а во всяком искусстве редко встречаются шедевры, обычно мы имеем дело только со средним уровнем.
Я заверила, что всегда стараюсь достичь этого уровня. Однажды даже я уже готова была поверить в свой кулинарный талант, пока вдруг не приготовила какую-то халтуру, после чего меня охватили сильные сомнения.
Машина остановилась в конце улицы. Он взял сумку и проводил меня до самой двери.
– Я всегда делаю покупки в это же время, что и сегодня, когда мало покупателей. Готов оказать помощь, если потребуется…
На прощанье он подал руку, но не представился. Я тоже. Только в кухне, начав опорожнять сумку, я вдруг осознала, что он ничего себе не купил. Но, может быть, он сделал покупки раньше, до того, как услышал мое нескладное объяснение с продавцом? Была ли у него какая-нибудь сумка в руке, я не могла вспомнить, но благодаря удачно сделанным собственным покупкам эта мысль показалась мне совершенно несущественной.
Обед я готовила старательно и с вдохновением: не могла же я скомпрометировать себя перед Эльжбетой. Я подозревала также, что услужливый голландец, если мы только еще раз встретимся, не преминет спросить, как мне удался этот обед, а я хотела, чтобы мой положительный ответ соответствовал действительности.
На следующий день после ленча я опять вышла с Крысем, но не стала провожать его до самой школы, а проводила только до места, откуда было ближе всего до торгового центра. По пути я старалась запомнить дорогу, хотя бы направление, в каком возвращаться домой.
Не успела я в супермаркете взять тележку, как появился мой высокий голландец и сразу же подошел ко мне. С некоторым удовлетворением я подумала, что почти одновременный наш приход в магазин не был, пожалуй, стечением обстоятельств. Неужели голландский джентльмен высматривал меня перед магазином из своей «тойоты»?
