Ничего себе! Значит, мой ответ он счел неискренним. Меня это задело: за кого он меня принимает! Но я ничего не сказала.
Шел мелкий дождь, довольно плотный, и я чувствовала, как моя прическа превращается в мокрые висящие космы. Мы подошли к рыбному ряду.
– Раз вы так хорошо ориентируетесь в кулинарных проблемах, прошу вас, помогите мне выбрать хорошую рыбу, чтобы в ней было мало костей.
Он показал на кучу плоских и широких рыбин.
– Как они называются по-голландски?
Он произнес какое-то слово, которое немыслимо повторить.
– Запишите его, пожалуйста.
Он послушно выполнил мое распоряжение.
– Это на будущее, когда я буду делать покупки одна, – объяснила я.
Мы купили рыбу, что-то там еще и сели в «тойоту». На его предложение посетить костел, который служит как католикам, так и протестантам, я ответила отрицательно.
Вся обратная дорога прошла в молчании. Он производил впечатление оскорбленного, а у меня остался какой-то неприятный осадок от неудавшегося разговора о деньгах. Когда он подвез меня к дому, я взяла сумку с покупками, безразлично-вежливо поблагодарила его и быстро вышла, не дожидаясь, когда он проводит меня до дверей.
Настроение было такое паршивое, что дома, желая разрядиться, я занялась разделкой рыбы. Быстро справилась с кухонными делами и хотела уже взяться за генеральную уборку, но вовремя подумала, что нужно что-то оставить Эльжбете на субботу. Сварила себе кофе и с чашкой в руке удобно уселась в кресле. Впереди у меня было два «выходных», и я задумалась, как их провести, когда раздался звонок. Уверенная, что это К рысь, я побежала открывать. Но это был не Крысь, а сексуальная Лиза.
Должно быть, на лице у меня было написано удивление, потому что она сразу стала объяснять:
– Я знала, что Эльжбеты нет, видела, как они утром уезжали. Пришла специально к вам…
Я попросила ее войти в гостиную, где остывал мой кофе, запах которого приятно наполнял всю комнату. Мне ничего не оставалось, как с деланным гостеприимством предложить кофе и ей, на что она охотно согласилась. Похоже, предстоял длинный разговор, и у меня мурашки побежали по коже от мысли, что он может касаться Войтека.
Когда мы сели пить кофе (она – свежий и горячий, я – холодный), внутренне я нахохлилась, как наседка. Но решила не облегчать ей беседы и сама начала болтать о чем-то несущественном. Когда я на секунду замолкла, Лиза сказала:
– Вы спрашивали о том старом поляке, который здесь живет. Так я пришла сказать, что он умер.
Эта новость была настолько далека от того, что я ожидала услышать, что я глупо переспросила:
– Умер?
– Его вчера нашли внизу у лестницы. Похоже, он упал с нее. Но упал ли он потому, что был слаб, или же смерть наступила от падения, неизвестно. Я узнала об этом сегодня утром от господина Девриеена. Девриеены живут рядом с госпожой Хение.
– Кто такая госпожа Хение?
– Это племянница жены того старого поляка, которая жила с ним в одном доме.
Итак, значит, владелицу серого «порше» зовут Хение. Эту фамилию, такую короткую, мне сразу удалось запомнить.
– Когда это случилось, госпожи Хение не было дома, – продолжала Лиза. – Она, должно быть, испытала ужасный шок, когда, вернувшись, нашла его лежащим и убедилась, что он мертв…
Я не знала старого солдата, однако известие о его смерти меня глубоко огорчило. Хотя одновременно в глубине души я почувствовала облегчение: сексуальная Лиза пришла не за тем, чтобы сообщить, что интересуется моим ребенком.
– Очень печальная новость, спасибо, что вы пришли мне об этом сказать.
– Он был уже слишком старым.
Для молодых смерть стариков – нечто само собой разумеющееся, и, может быть, это естественно, но с некоторых пор подобное объяснение меня раздражает.
– Сколько ему было лет?
– Как будто семьдесят.
– Это еще не дряхлый возраст, – едко заметила я. Она удивленно посмотрела на меня. Естественно, для нее это век Мафусаила.
– Очень жаль, что мне не довелось с ним познакомиться. Кажется, он как польский солдат участвовал в освобождении Голландии. Услышать об этом от живого свидетеля и участника сражений – далеко не то же самое, что прочитать в книгах…
Сексуальная Лиза смотрела на меня широко открытыми глазами.
– Вы интересуетесь историей?
Для нее последняя война была так же давно, как потоп. Я буркнула что-то, что должно было означать согласие.
Приход Крыся я встретила с облегчением. После констатации, что он очень хороший мальчик, похож на
