Стиснув зубы, Уокер процедил:
— Вам это не сойдет с рук. Я детектив, вы помните об этом? Я покопаюсь в вашем прошлом, отыщу то, что вас дискредитирует, и это вынудит вас пойти на уступки. А если вы этого не сделаете, обнародую ваши грехи. Вы жестокий и бессердечный человек. Вы причиняете зло людям, которые мешают вам добиваться успеха, и таким образом приобретаете врагов. И я этих людей найду.
Макалистер на мгновение смутился. «Нет, это даже не смущение, — подумал Кейси, — это скорее похоже на страх. Значит, в прошлом Макалистера есть то, что он предпочел бы скрыть навсегда». Уж если кому-то удастся до этого докопаться, так это лучшему детективу из агентства Пинкертона.
— Вам меня не испугать, Уокер. Делайте все, что можете. А сейчас убирайтесь отсюда подобру- поздорову, пока я не велел Келлерману показать вам дорогу.
— Я еще приду повидаться с Томми.
Макалистер расхохотался:
— Желаю удачи!
Белл сидела у себя в номере за столом и обдумывала с мучительной дотошностью свои возможности для того, чтобы вернуть Томми. Возможностей было до жалости мало, да и те ненадежные. Закон был против нее, в ее распоряжении оставались только незаконные способы. И она в своем отчаянии готова была к ним прибегнуть. Она как раз обдумывала доступные ей варианты, когда кто-то постучал в дверь.
Вспомнив, как она отворила дверь накануне вечером и увидела на пороге Кейси, Белл на этот раз спросила:
— Кто там?
— Кейси Уокер.
— Убирайся! — вспылив, отрезала Белл.
Твердо решив добиться, чтобы его впустили, Кейси сказал:
— Я видел Томми.
Как он и предвидел, дверь распахнулась немедленно: ведь он произнес волшебное слово.
— Ты видел Томми? — Щеки у Белл ярко вспыхнули от возбуждения. — Как он? С ним хорошо обращаются?
— Он молодцом, — ответил Кейси, входя в номер, — но тоскует по тебе.
— Господи! — Белл судорожно всхлипнула. — Я не могу этого вынести.
Она упала бы без чувств, если бы Кейси не подхватил ее и не прижал к себе.
— Ты должна быть сильной, Белл. Я пытался уговорить Макалистера пойти на уступки, но он непоколебим. Не волнуйся, я найду способ помочь тебе. Но для этого мне понадобится некоторое время, и, пожалуйста, не отчаивайся.
— Не давайте обещаний, которые вы не собираетесь выполнять, мистер Уокер, — язвительно промолвила Белл. — Расскажите мне о Томми и уходите прочь.
— Томми выглядит прекрасно. Хотя мне страшно не нравится гнусное поведение Макалистера по отношению к тебе, вынужден признать, что о Томми он по-своему заботится.
— Как ты сумел повидать Томми, если даже меня, его собственную мать, не пустил охранник? — снова переходя на ты, спросила Белл.
Кейси похлопал рукой по кобуре с револьвером.
— Некий значительный аргумент убедил телохранителя впустить меня в дом. К тому же надо было обсудить дело с Макалистером.
— Не слишком чистоплотное, я полагаю, — бросила Белл, хмуро взглянув на Кейси.
— Я вернул ему деньги. И попытался убедить его, чтобы он позволил тебе видеться с Томми. К сожалению, этот выродок не желал слушать никаких резонов. Но я этого так не оставлю, Белл. Мне бесконечно тяжело думать, какие страдания я причинил тебе, хотя виновен я только в том, что согласился вести дело, не познакомившись ни с тобой, ни с твоим сыном.
— Я и не думала, что Макалистср переменит свое решение, — покачала головой Белл. — Он всегда ненавидел меня.
— Тебе известно, что он составил завещание в пользу Томми? Твой сын когда-нибудь станет очень богатым человеком.
— Деньги? Томми нуждается во мне больше, чем в деньгах.
— Я согласен, дорогая.
Белл приподняла брови в искреннем удивлении.
— Не слишком ли поздно для подобных сантиментов?
— Ничуть. Мы должны действовать вместе, чтобы вызволить Томми.
— Если это все, что ты можешь сказать, уходи.
Кейси больше не мог этого вынести. Холодность Белл надрывала ему душу.
— О, как я хочу тебя!
В искренности его слов невозможно было усомниться. Он протянул к Белл в страстном жесте руки, с невероятной нежностью привлек ее к себе. Не сводя с Белл молящих и в то же время виноватых глаз, он прижался жаждущими губами к ее губам.
Белл влекло к нему с той же силой, однако она страшилась пасть жертвой его сладкой лжи во второй раз. Кейси поцеловал ее так, словно умер бы, если бы этого не сделал, и она на минуту утратила всякую волю к сопротивлению, однако почти сразу опомнилась: нет, она не может отдаться своим эмоциям после того, как Уокер обманул ее доверие.
— Белл, прошу, не гони меня. Позволь утешить тебя и успокоить. Мы сейчас нуждаемся друг в друге больше, чем когда-либо.
— Я не нуждаюсь в тебе, Кейси. Мне нужен только мой сын.
— Тогда скажи, что ты меня не хочешь, — потребовал он, снова и снова целуя ее в надежде, что эти поцелуи возвратят ее доверие к нему.
Белл от них теряла всякую способность рассуждать здраво. Ей казалось, что она попала в самый центр бури, — как говорят в таких случаях, в «око урагана», — и нет ей спасения. Но едва обретя способность свободно дышать, Белл все же овладела собой и сказала:
— Ты очень убедителен, Кейси, и все же убедителен недостаточно. — Она высвободилась из его объятий — это было самым трудным из всего, что ей довелось делать в жизни. — Я хочу, чтобы ты ушел. Мне необходимо кое-что предпринять в соответствии с моими планами и кое-кого повидать.
Кейси, нахмурившись, посмотрел на нее.
— Ты не предпримешь ничего неразумного?
Белл отвернулась, не в силах выдержать его взгляд.
— Я сделаю все, что должна, ради спасения Томми.
— Не предпринимай ничего, пока я не завершу переговоры с Макалистером. Обещай мне, Белл.
— Я ничего тебе не обещаю. Я сказала Ван Ю, что загляну к Наоми посмотреть, как он там устроился.
— Я ухожу, но обязательно вернусь. У меня есть кое-какие идеи насчет нашего дела. Если я тебе понадоблюсь, ты найдешь меня в гостинице «Прибрежная». Пошли кого-нибудь с запиской в случае чего.
Белл повернулась к нему спиной:
— Ты мне не понадобишься.
Она не оборачивалась, пока дверь с легким щелчком не закрылась за Кейси. Тогда Белл быстро обернулась, и глаза ее были полны слез.
Все могло обернуться по-другому, думала она с убийственной горечью. Если бы Кейси оказался таким, каким он проявил себя в начале их знакомства, она могла бы найти с ним свое счастье. Он ласкал ее так, будто любил по-настоящему, а оказалось, что она поддалась обаянию лжи. Белл коснулась пальцем губ, сохранивших вкус его поцелуев, единственный и неповторимый. Ее охватило жаром. Чтобы избавиться от этого ощущения, она так сильно и больно прикусила нижнюю губу, что на глазах у нее снова выступили слезы. Стараясь забыть о Кейси, она гнала от себя его образ.
Выйдя из номера, Белл направилась к «Салону наслаждений Наоми».
Хозяйка заведения встретила ее с распростертыми объятиями, со слезами на глазах.
