— Ну и ну, будь я проклят! — произнес он удивленно.
— Что ж, я вас предупреждал, ублюдки. Кто из вас это сделал? — спросил Конрад, подходя к детям.
Не дождавшись ответа, он схватил Брэди за воротник ночной рубашки и начал зверски трясти.
— Это ведь ты, змееныш? Ты? Отвечай! Свободной рукой Конрад замахнулся чтобы ударить Брэди. Он вполне мог изувечить, даже убить мальчика…
— Не трогай его! Это я подложила! — закричала Эми, бросилась к Брэди и загородила брата своим телом. На мгновение девочка с ужасом увидела, как огромный кулак Конрада мелькнул в воздухе. Она зажмурилась… Бандит ударил ее по лицу с такой силой, что Эми приподняло с земли и швырнуло к ногам Дули, стоявшего от них в нескольких ярдах. Брэди с отчаянным криком бросился к сестре и упал рядом с ней на колени.
— Ты убил ее! — прорыдал мальчик. — Ты ее убил!
— Не ори. Она пока еще жива, — процедил сквозь зубы Конрад. — Но умрет, если кто-нибудь из вас, щенков, попытается устроить подобную гадость еще раз.
Он отвернулся от Брэди и переседлал кобылу.
— Передай-ка мне девчонку. Дули, — сказал он, усаживаясь в седло. — Она скоро придет в себя и тогда поймет, что с нами шутить опасно.
Дули с готовностью повиновался, а затем забрался на свою лошадь. Но… его поджидала судьба Конрада: не успел он нагнуться на Брэди, как лошадь взбрыкнула, и Дули тоже отправился в воздушное путешествие.
Пока Дули, громко ругаясь, поднимался с земли и доставал шипы из попоны, Брэди прятался за деревом. Но, придя в себя, Дули поймал его и так сильно надрал мальчику уши, что Брэди отчаянно разрыдался. Ради Эми он все время пытался бодриться, быть храбрым, но последнего издевательства вынести уже не смог. Глядя на Эми, которая начала оживать, на ее разгорающееся яростью лицо и темнеющие от гнева глаза, Брэди тихо плакал, потеряв всякую надежду на спасение…
Коуди без особого труда «взял след» похитителей и теперь был совсем близко от них — так близко, что, казалось ему, он даже ощущает запах этих гадин. Он гнался за ними почти двое суток. На вторую ночь Коуди вынужден был сделать привал, так как страшно устал. Но на рассвете следующего дня он продолжил путь, уже точно зная, что его недруги вместе с детьми направляются в Уичито, — вероятно, для того, чтобы дальше добираться до Сент-Луиса поездом. Примерно в полдень он почувствовал, что его самого кто-то преследует. В первый день он настолько был поглощен мыслью о негодяях, выкравших Эми Брэди, что ни на что другое не обращал внимания.
Теперь Коуди укорял себя за то, что, будучи опытным разведчиком, он все-таки допустил глупую оплошность, не заметив следовавшего за ним более суток «хвоста». Уверившись по некоторым приметам в грозящей ему непосредственной опасности, Коуди задумался. Что за человек или что за люди идут за ним по пятам? Сам Уэйн или его наемники? Для Уэйна возможность застать Коуди врасплох далеко от дома и вдали от закона была просто подарком судьбы.
Но, хотя сейчас Картер был один и уязвим, он отнюдь не чувствовал себя беззащитным. Убедившись в том, что его кто-то преследует, он вовсе не потерял уверенности в себе — просто стал осторожнее. Низко надвинув шляпу, он продолжал внимательно вглядываться в следы похитителей и нахлестывать плеткой Дьявола, держа руку с уздечкой поблизости от винтовки. Он встретит врага — или врагов — достойно, если он — или они — нападут на него. Если же его не атакуют до ночи, то он сам подготовит для охотников за ним неприятный сюрприз.
Кэсси знала, что находится неподалеку от Коуди. Несколько раз она видела его вдали и сбавляла скорости, чтобы он случайно ее не заметил. Было просто удивительно, что он ее еще не обнаружил. Ведь она прекрасно знала, как тщательно Коуди обычно следит за тем, что происходит вокруг него. Кэсси подумала, что его непонятная беспечность вызвана беспокойством за судьбу детей, и это ее порадовало.
Длинный летний день никак не хотел уступать место ночи, и только около десяти часов уставшая до предела Кэсси решила остановиться на ночлег около одного из бесчисленных ручьев. Она понимала, что Коуди будет продолжать погоню до самых сумерек, и поэтому скакала из последних сил, несмотря на непреодолимое желание отдохнуть. Теперь, склонившись над ручьем, она жадно пила чистую холодную воду. День был жаркий, и у нее внутри все пересохло.
Атака последовала внезапно. Нападавший выскочил откуда-то из темноты, и под тяжестью его огромного тела Кэсси упала лицом в ручей. Ее голова ушла под воду, и руки врага продолжали удерживать ее там, не Давая возможности глотнуть воздуха. Кэсси яростно сражалась за свою жизнь. Ее переполняли горечь и злость оттого, что она должна умереть такой нелепой смертью; погибнуть, едва обретя человека, которого она готова была полюбить. «Это нечестно, нечестно! — стучало в ее сознании, которое постепенно меркло. — Нечестно, что я умираю… умираю, даже не узнав, любит ли меня Коуди…»
Коуди с жестокой улыбкой удерживал в воде хрупкое тело, уверенный, что через минуту-две все будет кончено. Но в его мозгу вдруг промелькнула мысль: плечи его преследователя были слишком мягкими и узкими, они не могли принадлежать мужчине! Коуди вздрогнул и ослабил хватку. Он рывкам приподнял хрипящую и отплевывающуюся Кэсси над водой. Перевернув ее и заглянув в лицо, Коуди побледнел, как мертвец, осознав, что едва не убил ее.
— Ох, дерьмо! — заорал он и почувствовал, как затряслись у него руки и отчаянно забилось сердце. — Ты, маленькая идиотка! Еще секунда, и я бы тебя прикончил! Какого дьявола ты здесь делаешь?! Это ты меня преследовала?
Кэсси прерывисто дышала, хватая ртом воздух. Говорить она еще не могла, но ее глаза яростно сверлили Коуди. Губы Кэсси конвульсивно дергались, но язык отказывался повиноваться.
Затем ее стало неудержимо трясти, и Коуди, отпустив очередное ругательство, подхватил ее на руки.
— К-куда… к-куда ты собираешься меня нести? — смогла наконец выговорить Кэсси.
— На мою стоянку. Тут недалеко. Потом я вернусь за твоей лошадью.
Сильные руки Коуди были такими надежными! Кэсси прижалась к нему, испытывая огромную радость, облегчение и… гнев — неконтролируемый, праведный гнев.
— Ты… ты дьявольское отродье! Ты меня чуть не утопил!
— Откуда, к чертовой бабушке, мне было знать, что ты поедешь за мной? Я дал тебе четкое задание — присматривать за ранчо. И хватит ругаться, ты же знаешь, как дети не любят дурные слова.
Он что, смеется над ней? В темноте было не разобрать, но Кэсси подозревала, что Коуди просто старается разрядить обстановку после того, как чуть не лишил ее жизни своими здоровенными ручищами.
— Проклятие! Не пытайся уйти от темы, — едва выговорила Кэсси.
Она так сильно стучала зубами, что Коуди прижал ее к себе как можно плотнее, стараясь согреть теплом своего тела. Скоро они достигли стоянки в зарослях у того же ручья. Он поставил Кэсси на землю и вынул из скатки с походной постелью простыню.
— Держи. Сними мокрую одежду и завернись, пока я схожу за твоей лошадью. Если понадобится, там у меня есть вторая простыня.
Так как Кэсси не проявила ни малейшего желания повиноваться, он неуверенно поднял руки и расстегнул ей блузку.
— Ладно, давай я тебе помогу. Кэсси стояла как во сне, словно издалека наблюдая, как Коуди снимает с нее блузку. Затем он расстегнул крючки ее юбки, и она соскользнула с бедер на землю. Кэсси переступила через юбку, оставшись перед ним в одной только сорочке и дрожа не столько от холода, сколько от разгорающегося где-то в самой глубине жаркого пламени. Она даже не могла описать, что с ней в данный момент происходит. Сознание ее было до странности ясным, и в то же время она будто отрешилась от реальности, разом испытывая и нестерпимый холод, и обжигающее тепло.
Коуди судорожно вздохнул, уставившись на коралловые кончики сосков, отчетливо видневшиеся сквозь мокрую ткань. Он заглянул в мерцающие темной зеленью глаза Кэсси, протянул руку и ласково провел указательным пальцем по одному из набухших бутонов.
— Сними сорочку, Кэсси, а то простудишься до смерти, — сказал он, поворачиваясь и скрываясь в зарослях.
