любовную игру. Сьерре в этот момент было безразлично, есть ли у Рэма другая женщина и зачем он так рвется в Денвер. Для нее было важно только одно – эта ночь. Эта ночь и другие последующие, отпущенные им судьбой, до тех пор пока обстоятельства окончательно не разлучат их. Если же не будет никаких последующих ночей, Сьерра была готова довольствоваться этой – последней.
– Обними меня, Рэм. – Ее глаза сияли, обещая ему блаженство рая.
Крепко обняв девушку, Рэм попробовал взять себя в руки.
– Ты сама не знаешь, о чем просишь меня, любовь моя, – начал снова увещевать он Сьерру, но в его голосе звучала подлинная страсть, сжигавшая его изнутри.
– Я говорю совершенно серьезно, – сказала Сьерра, глядя на него с томлением и прижимаясь бедрами к его чреслам.
– Ах, Сьерра, Сьерра, – прошептал Рэм, прикасаясь губами к ее воспаленным губам. – Если бы все было по-другому, я бы подарил тебе весь мир.
– Мне не надо мир, Рэм. Мне нужен ты. И теперь.
Ей страстно хотелось, чтобы он овладел ею, наполнил ее собой, ей хотелось ощутить вкус его нота, ей хотелось почувствовать, что она принадлежит ему целиком и полностью – пусть лишь на короткое мгновение.
Рэм испытал неизъяснимое наслаждение, снова припав к губам Сьерры и ощутив их вкус. Она была столь обольстительна, и ее страсть не могла не возбудить его. Он потерся восставшей плотью о ее бедра, и оба они вздрогнули, охваченные жгучим желанием.
– О Боже! – прошептал Рэм. – Ты настоящая ведьма, Сьерра Олден. Оставайся такой, какая ты есть... Ты прекрасна. Но... ты уверена в том, что действительно хочешь этого?
Вместо ответа Сьерра начала нежно покусывать его шею и мягкую кожу за ухом, щекоча ее кончиком языка. Рэм сжал девушку в жарких объятиях, и по телу Сьерры пробежала судорога наслаждения.
Откинувшись назад, Рэм начал раздевать девушку, постепенно открывая великолепную наготу ее тела. Лунный свет, проникавший сквозь дымоход в полутемное помещение вигвама, освещал ее золотистую кожу.
– Ты чертовски прекрасна, ты просто ослепительно прекрасна, Сьерра. Ты получишь сегодня такое удовольствие, что никогда не забудешь эту ночь, любовь моя.
– Да, Рэм, я никогда не забуду эту ночь.
Не сводя с нее глаз, Рэм медленно разделся. Сьерра, любуясь, взглянула на его обнаженный мускулистый торс и восставшую плоть, свидетельствующую о его мужской силе. Пристальный взгляд девушки еще больше возбудил Рэма, и он, застонав, повалил ее на спину, растянувшись рядом и дрожа всем телом от жгучего желания. Сьерра испытывала томление во всем теле и, разомлев, раскинула ноги. Однако Рэм усмехнулся в ответ на ее движение и промолвил:
– О нет, любовь моя, еще рано. У нас впереди еще целая ночь.
Он навалился на Сьерру всем телом, и Сьерре показалось, что она ощущает каждую клеточку его организма. Он был тяжелым и крепким, как скала, и от него исходил сладковатый запах горного шалфея. Она чувствовала исходящий от него жар страсти. Ощутив на своей нежной груди его твердую грудь, поросшую жесткими волосами, Сьерра тихо застонала. Рэм слегка соскользнул с нее и припал губами к ее соскам. Голова Сьерры пошла кругом, и девушка начала исступленно извиваться, восклицая в полузабытьи его имя. Рэм, спускался все ниже, страстно целуя все ее тело, он лизнул пупок девушки, прежде чем коснуться губами мягкой поросли между ее ног. Судорога охватила Сьерру. Неужели люди занимаются этим? Она окаменела и попыталась оттолкнуть Рэма от себя.
– Я не сделаю тебе больно, любовь моя, – прошептал Рэм, прерывисто дыша. – Тебе это понравится, поверь мне.
Не в силах произнести хотя бы слово, Сьерра яростно замотала головой.
– Позволь мне, ну позволь мне, пожалуйста...
Рэм склонил голову, нашел языком лепестки ее лона, раздвинул их и припал губами к самой чувствительной точке, обнаружив, что лоно девушки уже окропилось влагой желания.
– О, Рэм, я не могу... не могу...
Пелена застлала взор Сьерры, ее губы беззвучно двигались. Но, не обращая внимания на ее немую мольбу, Рэм продолжал целовать ее лоно влажным горячим ртом. Он возбудил в ней своими действиями такое неистовое желание, что она вскоре перестала возражать против его смелых ласк и начала подстанывать от наслаждения.
– Тебе это нравится, не правда ли, любовь моя? – спросил Рэм, на мгновение прерывая свои ласки. – Не сопротивляйся. Расслабься, я все равно не отпущу тебя.
Наслаждение Сьерры стало еще более острым, когда палец Рэма проник в ее лоно и начал ритмично двигаться в такт движениям его языка, который продолжал щекотать наиболее чувствительную точку, расположенную между нижних губ Сьерры. Возбуждение Сьерры достигло своего апогея, став почти невыносимым, ее охватил нервный трепет, и она судорожно вцепилась в плечи Рэма, как будто стараясь удержаться на краю бездонной пропасти, разверзшейся под ней. Оргазм был внезапным и бурным, Сьерре казалось, что ее тело разбилось на мелкие осколки, словно стеклянный сосуд. Она думала, что это конец, но, оказывается, она ошибалась. Мощным толчком Рэм вошел в нее, и дрожь возбуждения снова охватила Сьерру.
Тяжело дыша и стараясь сдерживать себя, Рэм ритмично двигался, глубоко погружаясь в ее лоно. Пот ручьями катился по его спине. Он ощущал сокращения ее матки, в которую входила его набухшая воспаленная плоть, и крепко сжимал зубы боясь кончить раньше времени. Внезапно он замер в полной неподвижности, ожидая, когда дыхание Сьерры успокоится и ее напряженные мышцы расслабятся, а затем снова начал любовную игру. Он целовал, лизал и покусывал ее тело, ритмично двигаясь и приводя своими действиями Сьерру в состояние возбуждения, граничащего с восторгом.
– Я больше не могу ждать, любовь моя, – выдохнул наконец Рэм, терпение и выдержка которого были просто поразительны. – О Боже, я никогда не чувствовал такого... Это невероятно, Сьерра!..
