прав, и он ничем не лучше бесстыжих Макайворсов, бравших женщин силой?
Он придержал Тайтуса и обернулся взглянуть на замок, едва различимый на фоне темно-серого неба. Да, он поступил подло и недостойно вождя клана Драммондов.
С такими мыслями Уоррик тронул поводья и двинулся дальше, не замечая холодного ветра. Он еще не знал, что ему делать с леди Арриан, но, коль скоро она сама попала к нему в руки, не собирался ее отпускать.
Вышедшая из-за туч луна осветила угрюмое лицо одинокого всадника. Слезы, стоявшие в голубых глазах леди Арриан, никак не шли у него из памяти. Досадно, что пришлось причинить ей такие страдания — ведь лично она ничем перед ним не провинилась, просто оказалась невольным орудием в его борьбе с врагом.
Подъезжая, Уоррик с удивлением обнаружил, что в окнах охотничьего домика горит свет. Он спешился и только тогда заметил стоявшего на пороге Мактавиша.
— Я догадался, что ты направишься сюда, вот и приехал пораньше, чтобы развести огонь. — Мактавиш взял со стола бутылку и наполнил два высоких бокала. — Подумалось почему-то, что виски и хороший друг тебе сегодня не помешают.
— Ты всегда знал меня как облупленного, — сказал Уоррик, сбрасывая куртку, и потянулся за бокалом. — Что ж, отпразднуем мою женитьбу! Сказать по правде, хочется напиться до бесчувствия, только бы забыть эти проклятые слезы в ее глазах.
Мактавиш поднял свой бокал:
— За новую леди Гленкарин, милорд! И пусть сегодняшний день окажется для вас с нею счастливым.
Взгляд Уоррика потемнел.
— Я думал, ты явился сюда как друг, а не как обвинитель.
Мактавиш осушил бокал с обжигающим питьем и налил себе еще.
— Ты не ошибся, сынок.
Уоррик сделал большой глоток и тоже поднял свой бокал.
— Да простят меня она… и Господь.
Леди Мэри повязалась белым шелковым шарфом на манер чалмы и заглянула в шкатулку с драгоценностями. Порывшись в ней некоторое время, она извлекла на свет брошь с огромным сапфиром и приколола ее в середину своего головного убора.
— Хворь — не причина для того, чтобы забывать о своей наружности. — Осмотрев себя в зеркальце со всех сторон, она удовлетворенно кивнула и обернулась к Арриан. — Ну как, неплохо?
На ней было белое парчовое платье с черной бархатной каймой на воротнике.
— Вы всегда элегантны и неотразимы, тетушка. Что нога, очень болит?
— Хотелось бы ответить, что не очень, но, сказать по правде, она ни на минуту не дает о себе забыть.
Арриан нагнулась поцеловать тетушку в щеку, но не удержалась и обхватила ее руками за шею.
— Без вас мне будет очень тоскливо. Единственное, что меня утешает, — это что вас наконец-то будут лечить опытные доктора.
Леди Мэри украдкой промокнула глаза платком. Она никогда не была слезлива и даже гордилась стойкостью своего духа. Расплакаться же теперь, на глазах у Арриан, которая, видимо, сама держалась из последних сил, было бы куда как некстати.
— Видишь ли, Арриан, лорд Уоррик, как это часто бывает у северян, движим гордостью и упрямством. Можно сколько угодно просить и умолять его, но — думаю, ты и сама уже в этом убедилась — он не отпустит тебя со мной.
Арриан упрямо вздернула подбородок:
— Мы ни о чем не станем его просить, тетушка. Леди Мэри захотелось сказать ей что-нибудь утешительное.
— Здешняя экономка рассказала мне, что мой племянник Джейми увез невесту лорда Уоррика перед самой свадьбой. Возможно, теперь его уязвленная гордость отчасти удовлетворена, и он скоро отпустит тебя.
— Вы правда верите, что Джейми на такое способен?
— Боюсь, что Джейми еще и не на такое способен.
— А Йен? Как, по-вашему, он тоже там был?
Во взгляде племянницы леди Мэри уловила тревожное сомнение.
— Тебе об этом кто-то сказал?
— Д-Да.
— Пока что ничего не могу тебе ответить, Арриан. Но постараюсь выяснить.
Арриан убрала шкатулку в тетушкин сундук и со стуком захлопнула крышку.
— Никогда не поверю, что Йен способен на такой бесчестный поступок! — твердо сказала она. В дверь постучали, и вошла миссис Хаддингтон.
— Миледи, время принимать лекарство, не то нога у вас так разболится в дороге, что мочи не станет терпеть.
Леди Мэри покорно проглотила поднесенное экономкой снотворное.
— Вот уж не думала, что мне опять придется плыть морем. Но это уже точно в последний раз! На пороге возник Уоррик:
— Миледи, если позволите, я снесу вас вниз.
— Боюсь, что у меня нет выбора, — покорно вздохнула леди Мэри.
Арриан тем временем уже натягивала лайковые перчатки.
— Я хочу проводить тетю, — сухо сказала она.
— Я предполагал, что у вас возникнет такое желание, — отозвался Уоррик, осторожно поднимая леди Мэри с постели.
Первое же его прикосновение отозвалось острой болью в ноге, и леди Мэри невольно застонала. При этом ей, как это ни странно, показалось, что глаза лорда Уоррика наполнились сочувствием.
— Я постараюсь быть осторожнее, миледи. Крепитесь, скоро вас вылечат, и все ваши мучения закончатся.
— Скажите, море все еще штормит? — озабоченно спросила леди Мэри.
— Капитан заверил меня, что море спокойно до самого Эдинбурга. Если вы позволите, Барра будет сопровождать вас на корабле и останется с вами в Эдинбурге до тех пор, пока вам нужна будет ее помощь, — сказал Уоррик.
— Я вижу, вы все предусмотрели, милорд.
Спустившись с крыльца, лорд Уоррик с величайшей осторожностью усадил леди Мэри в карету, укрыл ее ноги шерстяным одеялом и уже повернулся уходить, но она удержала его за руку.
— Скажите, лорд Уоррик, если бы моя племянница не согласилась выйти за вас, вы… отпустили бы ее?
— Ну, этого мы теперь никогда не узнаем, — улыбнулся Уоррик.
— Прошу вас, берегите Арриан. Она впервые в жизни оказалась вдали от всех тех, кто ее любит. Эта девушка — истинное сокровище, и насилие в отношении ее просто недопустимо.
В глазах Уоррика вспыхнула внезапная злость.
— С подобными советами обращайтесь к своим племянникам. Я не из тех, кто насильничает над женщинами.
Вышла Арриан с пузырьком тетушкиного лекарства в руке, и Уоррик помог ей забраться в карету.
Едва она устроилась на сиденье рядом со своей тетушкой, Мактавиш, сидевший на месте кучера, стегнул лошадей, и карета покатила в сторону моря. Уоррик ехал рядом верхом на Тайтусе. Всю дорогу дамы молчали — то ли из-за Барры, которая тоже находилась в карете, то ли потому, что никакие слова не способны были выразить владевших ими чувств.
Поездка была до обидного недолгой, через считайные минуты наступило время прощаться. Арриан в последний раз прижалась к тетушкиной груди, после чего отступила на шаг и молча смотрела, как Уоррик усадил леди Мэри в баркас, как гребцы взялись за весла, и легкое суденышко стало быстро удаляться в
