– Думаю, нам пора одеваться. Мне хотелось бы как можно скорее убраться отсюда. Вдруг Эль-Тигре передумает и не даст нам уехать?
– Этого не может быть. Эль-Тигре дал слово, а он свое слово держит!
Камилла подошла к скамье и взяла свои брюки, решив, что ей будет удобнее путешествовать, опять переодевшись мальчиком, но Хантер неодобрительно взглянул на нее.
– Я не хочу, чтобы ты носила брюки! – решительно заявил он.
Боже, неужели только что они занимались любовью и ощущали нежность друг к другу?! А впрочем, ничего удивительного: просто Хантер снова стал самим собой. Камилла почувствовала себя задетой, и ее вспыльчивый нрав тотчас же дал о себе знать.
– Не вздумай мне диктовать, как я должна одеваться! Если я тебе позволила переспать со мной, это еще не значит, что отныне ты будешь управлять моей жизнью!
Глаза Хантера грозно сверкнули.
– Не испытывай мое терпение, Камилла. Я не в том настроении, чтобы с тобой пикироваться.
Он и сам не понимал, зачем нападает на нее. Ну почему она всегда доводит его до бешенства?! Ведь ему хотелось любить ее!
Как раз в эту минуту раздался стук в дверь, и в комнату вошел Эль-Тигре.
– Ваши лошади уже оседланы. Трое самых надежных моих людей проводят вас до границы.
Камилла благодарно улыбнулась ему.
– Спасибо вам за помощь.
Эль-Тигре подошел к ней и легонько коснулся ее щеки.
– Рад нашему знакомству. Вы редкостная женщина, Камилла Кингстон. Я вас никогда не забуду.
Камилла приподнялась на цыпочки и поцеловала его в щеку, но, заметив вспыхнувший в его глазах опасный огонек, тут же отпрянула.
– Да поможет вам Бог в вашей борьбе, Эль-Тигре! Я каждый день буду за вас молиться…
– Это послужит мне утешением, Камилла, – прошептал он в ответ.
Хантер, мрачно наблюдавший эту сцену, наконец не выдержал и встал между ними, заслонив собой Камиллу.
– Я тоже хочу вас поблагодарить за гостеприимство и за заботу о моей жене.
Эль-Тигре с достоинством поклонился и подмигнул Камилле.
– Уверяю вас, удовольствие от нашего с ней знакомства получил только я один. Не забудьте о золоте, сеньор Кингстон.
С этими словами Эль-Тигре повернулся и вышел из комнаты. Камилла с грустью проводила его взглядом. Она понимала, что никогда его больше не увидит. И, вероятно, никогда не забудет. Эль-Тигре был исключительным человеком, он глубоко затронул ее сердце. Она надеялась, что он одержит победу в своей битве… и найдет, наконец, свою настоящую любовь.
– Что тут, черт побери, произошло между вами?! – прорычал Хантер. – Похоже, ты мне не все рассказала!
В глазах Камиллы снова вспыхнул дерзкий огонек. Пусть Хантер помучается – ему это полезно! На самом деле она больше сердилась на себя, чем на него. Опять она отдалась ему, и опять он взял предложенное, ничего не давая взамен…
– Я просто благодарна Эль-Тигре за то, что он нашел мою тетю и освободил ее.
Хантер скептически покачал головой.
– Как ты можешь быть в этом уверенной? Ведь ты еще не видела свою тетю. У тебя есть только его слово на этот счет.
– С меня довольно одного слова Эль-Тигре!
Поглубже заглянув в горящие дерзким вызовом синие глаза Камиллы, Хантер почувствовал, что тонет. За всю свою жизнь он никогда и ничего не боялся, но сейчас ему стало страшно: Камилла могла его погубить, он позволил ей подобраться к нему слишком близко… Но сейчас было не время думать о своих чувствах. Подняв с пола седельные сумки с багажом, Хантер молча вышел из дома.
22
Камилле и Хантеру пришлось путешествовать по горам целую неделю. Хантер понял, что трое провожатых нарочно ведут их кружным путем, чтобы они больше никогда не смогли найти дорогу в лагерь Эль-Тигре. Когда они наконец достигли пустыни, по которой оставалось не больше двух дней пути до Рио- Гранде, люди Эль-Тигре попрощались и уехали, ни разу не оглянувшись.
Почти до самого полудня Камилла и Хантер продвигались вперед в напряженном молчании. Оба они были упрямы, и Хантер чувствовал, что ни один из них не готов сделать первый шаг к примирению. Он сдвинул шляпу на затылок и оглянулся по сторонам. Перед ними лежала дикая пустошь: на этих прокаленных землях росли лишь кактусы да низкорослые кусты.
Обернувшись к Камилле, Хантер обнаружил, что она смотрит на небо, приложив руку щитком к глазам.
– Гляди, мне кажется, это сокол! – вдруг воскликнула она, указывая рукой ввысь.
– Отсюда не видно. Но даже если и сокол, что с того? Неужели тебе мало той чертовой птицы, которая у тебя уже есть? Однажды твой питомец меня чуть не растерзал. До сих пор шрамы остались.
