Хантер засмеялся.
– Даже шестерка мулов не смогла бы меня удержать! Так ты прощаешь меня?
Он привлек ее к себе, и Камилла закрыла глаза, спрятав голову у него на плече. От него пахло мылом и седельной кожей. Ей казалось, что это замечательный запах: такой волнующий и мужественный!
– Ладно, Хантер, я тебя прощаю, – вздохнула она.
– Я весь день только о тебе и думал. А ты, Веснушка? Ты об этом догадывалась?
Он наклонил голову и легонько коснулся губами ее губ – не целуя, а лишь обжигая их своим дыханием. У Камиллы возникло ощущение, будто внутри у нее все стянулось в какой-то тугой узел. Его пальцы вплелись ей в волосы, он заставил ее поднять голову, отчего у нее задрожали губы.
– От тебя пахнет свежестью и чистотой, Камилла. Я так люблю смотреть в твои ясные синие глаза! А когда ты улыбаешься, у тебя на щеках появляются чудные ямочки… Знаешь, вчера ночью ты мне снилась!
Глядя ему в глаза, Камилла видела в них отражение угасающего солнца, но ей казалось, что это потаенный душевный огонь горит в их темной глубине.
– Что же тебе снилось? – спросила она робко.
– Пожалуй, не буду рассказывать, а то ты придешь в ужас.
Он обнимал ее за талию, и Камилла ощущала сквозь тонкую ткань платья тепло его руки.
– Давай-ка будем праздновать твой день рождения, – Хантер отпустил ее, достал из седельной сумки толстое мексиканское пончо и корзинку с припасами и разложил все это на траве. – Я велел Норе, нашей кухарке, приготовить для нас что-нибудь вкусненькое. Она даже именинный пирог испекла!
В тот день на берегу Рио-Эскондида сердце Камиллы переполнялось счастьем. Сидя рядом с Хантером, она поедала холодного цыпленка и именинный пирог, но главное – упивалась его вниманием.
О, если бы можно было повернуть часы назад и изменить прошлое! Как же она была глупа! Ловила каждое его слово, будто его устами говорил сам Господь! Но она была так страстно влюблена в него, что никакие силы в мире не смогли бы спасти ее от того, чему неминуемо суждено было случиться…
Взрыв смеха под окном вернул Камиллу к реальности. Повернувшись на спину, она увидела, как теплый ветерок колышет шторы, услышала стук копыт по мостовой. В ту осень и они тоже часто ездили рядом и смеялись… Почему же она так глупо дала себя обмануть? Почему не разглядела сразу, что представляет собой Хантер?
Камилла застонала в бессильном отчаянии. Не слушая доводов разума, ее мысли опять вернулись к свиданию на берегу.
Когда они поели, Хантер положил голову ей на колени, и они вместе стали наблюдать, как на небе одна за другой загораются звезды.
– А отец не хватится тебя, Камилла?
– Нет, он уехал на собрание скотоводов. Вернется поздно.
– Если ты хочешь и дальше со мной встречаться, милая, учти: нам придется держать это в секрете.
Она отважно протянула руку и погладила его по волосам.
– Я знаю, хотя мне очень не хочется обманывать отца, Хантер. Это… это нехорошо.
– Ты совершенно не умеешь врать, верно, Веснушка?
– Пожалуй, да… Не помню случая, чтобы я когда-нибудь говорила неправду.
– А еще чего ты не умеешь делать? – спросил он, обводя пальцем контур ее лица, ясно различимого в лунном свете.
– Не понимаю, о чем ты, Хантер.
Камилла покачала головой, уклоняясь от его прикосновения. На самом деле достаточно было заглянуть ему в глаза, чтобы понять, что он имеет в виду…
– Тебе уже приходилось оставаться наедине с мальчиками?
Он говорил тихо-тихо.
– Если ты хочешь знать, целовалась ли я с кем-нибудь, то – да! Напрасно ты думаешь, что я – несмышленый младенец!
Хантер сел и привлек ее к себе.
– Нет, я не спрашиваю о каких-то поцелуях украдкой. Я хотел узнать, позволяла ли ты мужчине…
Камилла вспыхнула и прижала ладони к горящим щекам.
– Да ты с ума сошел. Не понимаю, как ты можешь об этом спрашивать?!
Хантер весело рассмеялся.
– Все, хватит, ты уже ответила на мой вопрос. Ты невинна, как ягненок, Веснушечка, и мне придется чертовски постараться, чтобы тебя не испортить. Полагаю, до тебя доходили слухи обо мне и других женщинах?
Камилла через силу улыбнулась.
– Только тот, кто глух и слеп, может не знать, какая у тебя репутация.
– Значит, ты знала о ней, но все-таки пришла сегодня.
